История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 11

Решившись к концу августа покинуть мою очаровательную донну Игнасию и Мадрид навсегда, я попросил паспорт у графа д’Аранда, который мне ответил, что, действуя по правилам, он не может мне его дать, не получив предварительно паспорт от посла Венеции; он сказал, что тот не может мне отказать. Довольный этим решением, я отправился в особняк посла, г-на Кверини, который был в то время в С.-Ильдефонсо. Я сказал портье, что мне нужно поговорить с г-ном Оливьери, секретарем посольства. Он меня объявил, и этот безумец сделал вид, что не может меня принять. Я написал ему назавтра, что не заявлялся во дворец г-на Кверини лишь затем, чтобы полюбезничать с ним, секретарем, но чтобы попросить паспорт, в котором он, секретарь, не может мне отказать. Я написал ему мое имя и звание, весьма незначительное, доктора права, в котором он также мне отказать не может, и попросил его оставить паспорт у портье, куда я зайду за ним назавтра. Назавтра портье сказал мне шепотом, что посол оставил приказ, чтобы мне не давали паспорта.

Тут уж я написал маркизу Гримальди в С.-Ильдефонсо и в то же время герцогу де Лосада, попросив их сказать послу Венеции, чтобы направил мне паспорт, потому что в противном случае я опубликую постыдные причины, которые заставляют посла, его дядю, лишать меня его милости. Я не знаю, показывали ли герцог и маркиз мое письмо послу Кверини, но знаю, что секретарь Оливьери отправил мне паспорт, который донна Игнасия мне вручила. Я читаю мой паспорт и вижу там мое имя без всяких титулов, вещь необычная в Испании, поскольку там лишь слугам отказывают в титуле «дон», как у нас «синьор» и у французов «месье», ограничиваясь иногда «сьер». Вспыхнув от этого знака неприязни, я написал письмо дону Доминго Варнье, который по службе находился тогда при дворе, и направил ему мой диплом Протонотария, где я был прописан как Кавалер Золотой Шпоры и доктор права. Кроме того, я направил ему неправильный паспорт и просил его передать мое письмо и мои жалобы маркизу Гримальди, если посол продолжит меня третировать. Три дня спустя он отправил мне мои дипломы, сказав, что ему не нужно говорить с министром, поскольку посол был заранее уверен, что знаком с моими титулами, которые он просто игнорирует. Он заканчивал свое письмо сказав, что секретарь посольства направит мне паспорт таким, какой я имею право от него требовать, и с которым мне останется только получить паспорт от короля, оформленный министром иностранных дел. Я получил назавтра паспорт, такой, как я хотел; я направил его в С.-Ильдефонсо дону Варнье, который вернул его мне с соответствующим от короля, подписанным маркизом Гримальдо де Гримальди, и, с помощью его, получил паспорт от графа д’Аранда, который, при рассказе этой истории, очень повеселился. Переписка между Мадридом и двором, поскольку он относится к одному из трех sitios, ничего не стоит. Она идет вся за счет короля. Содержание и регламент почт по переписке также отличается от того, что я встречал по всей Европе Каждый может писать письма во все страны мира и бросать их в общественные почтовые ящики, не платя ни су; письма будут отправлены с наибольшей точностью; но приходится платить весьма дорого за получение на почте ответов. Ответ из Петербурга стоит дукат. Если тот, кому он адресован, оставляет его там, не имея дуката или из скупости, этот человек не сможет получить и письмо, пришедшее ему из Кадиса, которое стоило бы ему только десять су. Если он за ним приходит, ему в нем отказывают, пока он не выкупит все прочие письма, что ему адресованы. Так же поступают в Неаполе.

В последний день года я покинул Барселону вместе со своим слугой, сидящим сзади на козлах. Я согласился на короткие переходы, чтобы быть в Перпиньяне на третий день года 1769. Мой возчик был пьемонтец. Перпиньян отстоит от Барселоны на сорок малых лье. На следующий день, в гостинице, где я обедал, ко мне пришел возчик вместе с моим слугой и спросил, могу ли я предположить, что за мной кто-то следит.

– Это может быть. Что заставило вас об этом спрашивать?

– Трое мужчин, пешком, вооруженные и с нехорошими лицами, которых я заметил вчера при нашем отъезде из Барселоны, которые этой ночью спали в конюшне той же гостиницы, в которой мы живем, которые ели сегодня здесь и которые выехали три четверти часа назад. Эти люди ни с кем не говорили, они мне подозрительны.

– Что мы можем сделать, чтобы избежать опасности быть убитыми, либо избавиться от подозрений, которые мне не нравятся?

– Выехать позже и остановиться в гостинице, которую я знаю, не доезжая до обычной станции, куда направятся эти люди, чтобы нас поджидать. Если я увижу, что они возвращаются обратно и селятся в плохой гостинице, где мы остановимся, я больше не буду сомневаться: это убийцы, которые охотятся за нами.