История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 2

После этого объявления Жавотта стала держаться со мной свободней, смотрела на меня с доверием, часто улыбалась и больше меня не стеснялась. Она отправилась спать, и, не имея ничего такого, что для меня было бы в новинку, не должна была больше бороться с чувством стыдливости. Из-за жары она легла совсем голая. Я сделал то же; но очень раскаивался, что решил совершить великое священнодействие только в ночь извлечения сокровища. Операция должна была быть неудачной, я это знал; но я знал также, что она не должна провалиться лишь из-за того, что я совершил дефлорацию.

Жавотта поднялась очень рано и принялась за свою работу. Закончив балахон, она использовала остаток дня, чтобы сделать мне семиконечную корону из пергамента, на которой я нарисовал немыслимые знаки.

За час до ужина я пошел в ванную; она вошла туда раньше, чем я ее позвал, и сделала мне такие же омовения, как я ей накануне, с тем же старанием и нежностью, оказывая мне знаки самой нежной дружбы. Я провел замечательный час, во время которого я не трогал только святилище. Видя себя покрытой поцелуями, она сочла своим долгом ответить мне тем же, поскольку я ей не мешал.

Я рад, – сказал я ей, – так как вижу, что ты получаешь удовольствие. Знай же, дорогое дитя, что совершенство нашей операции зависит только от удовольствия, которое ты можешь испытать в моем присутствии без всякого сопротивления.

После этого уведомления она вся отдалась природе, творя немыслимые вещи, чтобы убедить меня, что удовольствие, которое она испытывает, невыразимо. Несмотря на воздержание от запретного плода мы достаточно насытились, чтобы пойти к столу очень довольными друг другом. Она сама, ложась в постель, спросила меня: «Разве, ложась вместе, мы повредим делу?». Она бросилась в мои объятия, очень веселая, но я ей сказал, что нет, и мы оставались в таком положении, пока сама любовь не захотела спать. Я восхищался богатством ее темперамента на высоте ее изобретательности.

Я провел добрую часть следующей ночи с Франсиа и Капитани, чтобы увидеть собственными глазами феномены, о которых мне говорил этот крестьянин. Стоя на балконе дома, выходящем во двор, я слышал каждые три или четыре минуты шум двери, то открывающейся, то закрывающейся сама по себе, я услышал подземные удары, которые раздавались через равные промежутки времени, три или четыре в минуту. Шум от этих ударов был похож на тот, который производит тяжелый бронзовый молот, ударяющий в большую наковальню из того же металла. Я взял свои пистолеты и пошел вместе с ними к подвижной двери, держа в руке фонарь. Я увидел, как дверь медленно открылась, и через тридцать секунд с силой захлопнулась. Я открыл и закрыл ее сам, и, не найдя никакого физического или оккультного объяснения этому странному феномену, подумал, что здесь присутствует какое-то плутовство, но решил об этом не говорить.

Зайдя снова на балкон, я заметил во дворе какие-то появляющиеся и исчезающие тени. Это не могло быть ничем иным как массами влажного и плотного воздуха; что касается светящихся пирамид, которые я наблюдал плывущими в поле, это был знакомый мне феномен. Я оставил их во мнении, что это духи – хранители сокровища. Равнина по всей меридиональной Италии полна блуждающих огней, которые народ принимает за чертей. Это от них происходит название Spirito folletto – блуждающий дух. Была ночь.