История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 4

После этого бесстыдного рассказа, который разъяснил мне, с какого сорта монстром я имею дело, я притворился, что он мне понравился, и, воздав хвалы его патриотизму, предсказал ему, что буду свободен через немного дней. Через полчаса он заснул, и я все описал отцу Бальби, внушив ему необходимость приостановить нашу работу, чтобы дождаться благоприятного случая. На другой день я заказал Лорену купить мне деревянное распятие, эстамп Святой Девы и принести флакон святой воды. Сорадачи спросил у него свои десять су, и Лорен с пренебрежением дал ему двадцать. Я сказал Лорену принести мне в четыре раза больше вина и принести чесноку, поскольку он оказался лакомством для моего товарища. После его ухода я незаметно вытащил из книги письмо отца Бальби, в котором он расписал мне свой испуг. Он вернулся в свою камеру скорее мертвый, чем живой, и быстренько поместил эстамп на дыру. Он размышлял о том, что если Лорен решит переместить Сорадачи из моей камеры в его чердак, то все пропало. Тот увидит, что его нет в камере и увидит отверстие.

Рассказ Сорадачи о своих делах дал мне понять, что его наверняка должны подвергнуть допросам, потому что Секретарь должен был велеть его арестовать только из-за подозрения в клевете или из-за неясности в докладе. Я решил доверить ему два письма, которые, если он отнесет их тем, кому они адресованы, не принесут им ни пользы, ни вреда, а мне будут полезны, если предатель отдаст их Секретарю, чтобы доказать ему свою верность. Я потратил два часа на написание карандашом этих писем. На другой день Лорен принес мне распятие, образ Девы, бутылку святой воды и все, что я ему заказывал.

Хорошенько попотчевав этого мерзавца, я сказал ему, что мне надо попросить его об одолжении, от которого зависит мое счастье.

— Я рассчитываю, дорогой Сорадачи, на вашу дружбу и вашу смелость. Вот два письма, которые прошу вас отнести по их адресам, когда вы освободитесь. Мое счастье зависит от вашей верности, но вам надо их спрятать, потому что если их у вас найдут по выходе отсюда, мы оба пропали. Надо, чтобы вы поклялись мне на распятии и перед этой Святой Девой, что вы меня не предадите.

— Я готов, мой учитель, поклясться всем, чем хотите; я слишком вам обязан, чтобы мог вас предать.

Он принялся плакать и называть себя несчастным оттого, что я мог счесть возможным предательство с его стороны. Подарив ему рубашку и шапку, я снял свою, окропил камеру святой водой и перед двумя святыми образами произнес формулу клятвы с заклинаниями, которые не несли в себе какого-либо смысла, но звучали устрашающе, и, несколько раз перекрестившись, поставил его на колени и, под угрозой ужасающих проклятий, заставил поклясться, что он отнесет письма. После этого я отдал их ему, и он сам спрятал их на спине своей куртки под подкладкой.

Я внутри себя был уверен, что он отдаст их Секретарю; я употребил также все свое умение, чтобы по моему стилю нельзя было догадаться о моей хитрости. Они были составлены для того, чтобы снискать мне снисхождение Трибунала, и даже его уважение… Я адресовал их г-ну де Брагадин и г-ну аббату Гримани и писал, чтобы они сохраняли спокойствие и совершенно не беспокоились на мой счет, потому что я имею основание надеяться на скорое освобождение. Я писал им, что они увидят по моем выходе из тюрьмы, что это наказание принесло мне больше добра, чем зла, потому что никто в Венеции не нуждался больше меня в исправлении. Я просил г-на де Брагадин прислать мне боты, подбитые мехом, для зимы, потому что моя камера достаточно высока, чтобы я мог в ней стоять и прогуливаться. Я не хотел, чтобы Сорадачи узнал, что мои письма были столь невинны, потому что ему мог прийти в голову каприз совершить благородный поступок и их передать.

Глава XV

Предательство Сорадачи. Способ, который я использую, чтобы его обдурить. Отец Бальби счастливо завершает свою работу. Я покидаю свою камеру. Неуместные размышления графа Асквина. Момент ухода.