История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 4

Мне было довольно забавно поговорить с ним, чтобы услышать, как он рассуждает. Он, все время в слезах, держал речь, положения которой доходили до нелепости, и ни одно из них не имело продолжения. Он говорил о своих грехах, своих личных обетах, своей преданности Св. Марку, своих обязанностях перед начальником, и относил за счет этих заслуг ту милость, которую он теперь получил от Святой Девы, и я должен был вытерпеть длинное перечисление чудес Розария, которые его жена, исповедником которой был доминиканец, ему пересказывала. Он говорил мне, что не может понять, как я могу иметь дело с ним, таким невеждой.

Вы поступите на службу ко мне, и у вас будет все необходимое, без того, чтобы заниматься опасным и мерзким ремеслом шпиона.

— Но мы не сможем больше оставаться в Венеции.

— Разумеется, нет. Ангел отведет нас в страну, не принадлежащую Св. Марку. Готовы ли вы поклясться мне, что покинете это ремесло? И если вы клянетесь, не станете ли вы снова клятвопреступником?

— Если я поклянусь, я не нарушу больше своей клятвы, это точно; но признайте, что без моего отступничества вы бы не обрели от Святой Девы ту милость, которую она вам дала. Мое нарушение слова стало причиной вашего счастья. Вы должны теперь быть мне обязаны и полюбить мое предательство.

— Любите ли вы Иуду, который предал Иисуса Христа?

— Нет.

— Теперь вы видите, что предателя ненавидят, и в то же время обожают Провидение, которое может сотворить добро из зла. До сих пор вы были злодеем, мой дорогой. Вы обидели Господа и Святую Деву, и теперь я не хочу больше верить вашей клятве, по крайней мере, пока вы не искупите ваш грех.

— Какой грех я совершил?

— Вы совершили грех гордыни, допустив, что я должен быть вам обязан за то, что вы отдали мои письма секретарю.

— Каково же будет искупление этого греха?

— Вот каково. Завтра, когда придет Лорен, вы должны оставаться неподвижным на вашем матрасе, с лицом, повернутым к стене, не глядя на Лорена. Если он вас спросит, вы должны отвечать, не глядя на него, что вы не можете спать. Обещаете мне, что подчинитесь?

— Я обещаю вам, что сделаю все, как вы скажете.

— Обещайте это на этом святом образе. Быстрей.

— Я обещаю Пресвятой Деве, что по приходе Лорена я на него не посмотрю и не двинусь со своего матраса.

— А я, Пресвятая Дева, клянусь вам внутренностями Иисуса Христа, вашего Бога и сына, что как только я увижу, что Сорадачи повернется к Лорену, я кинусь на него и задушу, во славу вашу и честь.

Я спросил его, имеет ли он что-либо против моей клятвы, и он ответил, что его она устраивает. После этого я дал ему поесть и сказал ложиться спать, потому что сам в этом нуждался. Я провел два часа за описанием монаху всей этой истории, и сказал ему, что если работа близка к завершению, ему следует прийти на крышу моей камеры только для того, чтобы пробить доску и войти туда. Я написал ему, что мы выйдем ночью тридцать первого октября, и что нас будет четверо, включая его товарища и моего. Было двадцать восьмое. Назавтра рано утром монах сообщил мне, что маленький канал уже проделан, и что ему больше нет нужды подниматься на мою камеру, чтобы ее вскрыть, и что он наверняка сможет сделать это за четыре минуты. Сорадачи выполнил свой урок превосходно. Он делал вид, что спит, и Лорен к нему не обращался. Я не спускал с него глаз, и думаю, что точно задушил бы его, если бы увидел, что он поворачивает голову к Лорену, потому что для того, чтобы меня предать, ему достаточно было бы подмигнуть.

Я провел день, толкая ему возвышенные речи, поощрявшие фанатизм, оставляя его в покое только тогда, когда видел пьяным и готовым уснуть, или впадающим в конвульсии в силу метафизики, совершенно новой и странной для его головы, которая никогда ничем не занималась, кроме разных шпионских хитростей.

Он обнял меня, говоря, что не представляет себе, каким образом ангелу оказывается необходима такая длительная работа для того, чтобы открыть мою камеру, но я сразу же избавил его от затруднения, сказав, что он работает не как ангел, а в образе человека, и к тому же я сказал ему, что его лукавая мысль оскорбила Святую Деву.

— Вы увидите, — сказал я ему, — что из-за этого греха ангел сегодня не придет. Вы все время думаете не как честный, почтительный, верующий человек, но как зловредный грешник, который стоит Мессера Гранде и его сбиров.