История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 8

— Я останусь надолго запрятанный?

— Примерно четыре часа, потому что в семь часов закрывают дверь на улицу и открывают ее только по звонку.

— А в этом укрытии, где я буду, — если мне вздумается чихнуть, меня смогут услышать?

— Да, это возможно.

— Вот это большая трудность. Все остальное неважно; но пусть, я рискну всем, чтобы достичь счастья, я на все согласен.

На завтра я отправился с визитом к вдове, и Элен, провожая меня, показала мне между двумя лестницами закрытую дверь.

— В семь часов, — сказала она, — она будет открыта, и когда вы туда войдете, вы закроете ее на задвижку. Когда вы придете, улучите момент туда войти, когда вас никто не видит.

В без четверти семь я оказался запертым в этой нише, где нашел сиденье, — весьма счастливое обстоятельство, потому что без этого я не смог бы ни лечь, ни стоять. Это была истинная дыра, и я понял по запаху, что там имеется ветчина и сыры; но всего этого было не видно, так как я вынужден был ощупывать все вокруг себя, чтобы хоть немного сориентироваться в этой кромешной темноте. Передвигая осторожно ноги во все стороны, я почувствовал мягкое сопротивление, протянул руку и нащупал ткань. Это была салфетка, на которой лежала вторая, и две тарелки, на которых лежали прекрасный жаренный рулет и хлеб. Рядом я нашел бутылку и стакан. Я почувствовал благодарность моим прекрасным подругам, что подумали о моем желудке; я уже плотно пообедал, но, ради предосторожности, я чуть позже решил отдать должное этой закуске, вплоть до наступления часа свидания.

В девять часов я принялся за дело, и поскольку у меня не было ни ножа, ни штопора, мне пришлось отбить горлышко бутылки с помощью кирпича, который, по счастью, смог вырвать из пола. Это было восхитительное старое вино из Нейштадта. Мой цыпленок был начинен трюфелями, и эти две стимулирующих составляющих убедили меня, что мои две нимфы имели кое-какое представление о физиологии, или что случай не поскупился прийти мне послужить. Я провел бы довольно неплохо время в моем чулане, если бы не визиты крыс, довольно частые, которых я ощущал по их отвратительному тошнотворному запаху. Я вспоминаю, что такая же неприятность приключилась со мной в Кёльне в сходных обстоятельствах.

Наконец, прозвонило десять часов, и я услышал голос пастора, который спускался, разговаривая; он рекомендовал Элен не заниматься ночью глупостями с его племянницей и спать спокойно. Я вспомнил г-на Розу, который, двадцать два года назад, выходил в такой же час от м-м Орио в Венеции, и, глядя на себя, нашел себя сильно изменившимся, но не ставшим рассудительней; но если я и стал менее чувствительным к удовольствиям, две красотки, что меня ожидали, показались мне намного лучше племянниц м-м Орио.

В моей долгой карьере распутника, во время которой моя непреодолимая склонность к прекрасному полу заставляла меня прибегать ко всем средствам обольщения, я вскружил голову нескольким сотням женщин, чьи прелести завладевали моим разумом, но что мне всегда верно служило, это что я старался штурмовать невинных девиц, тех, чьи моральные принципы или предрассудки ставили препятствие успеху, только в обществе другой женщины. Я рано узнал, что девица с трудом дает себя соблазнить из-за недостатка смелости, в то время как если она с подругой, она отдастся достаточно легко: слабость одной приводит к падению другой. Отцы и матери полагают обратное, но они ошибаются. Они стараются не доверять свою дочь молодому человеку, хоть на бал, хоть на прогулку, но уступают, когда с юной особой в качестве компаньонки присутствует одна из ее подруг. Я повторяю, они ошибаются, потому что, если молодой человек знает, как взяться за дело, их дочь пропала. Ложный стыд мешает и одной и другой противостоять соблазнению, и, как только первый шаг сделан, падение следует неизбежно и быстро. Когда подруга позволяет сорвать самую легкую ласку, чтобы не краснеть, она первая поощряет подругу предоставить более серьезную милость, и если соблазнитель умелый, невинная жертва готова, без сомнений, пройти по пути до точки, откуда уже не убежать. Впрочем, чем невинней молодая особа, тем менее она замечает пути и цели соблазнителя. Бессознательно ее влечет к удовольствию, примешивается любопытство, и случай довершает остальное.

Может быть, к примеру, я, без Элен, решился бы соблазнить ученую Эдвигу; но я уверен, что никогда бы не добился своей цели с Элен, если бы она не видела, как ее кузина допускает мою распущенность и позволяет со мной вольности, которые для нее, несомненно, выглядят как противные стыдливости и приличному поведению воспитанной девушки.

Поскольку, не раскаиваясь в своих любовных подвигах, я далек от стремления к тому, чтобы мой пример послужил для дела развращения прекрасного пола, который, во многих отношениях, заслуживает нашего уважения, я хочу, чтобы мои наблюдения могли призвать к осмотрительности отцов и матерей, и этим самым заслужить их уважение.