История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 8

— Что до меня, — ответил милорд, — я уверен в согласии Редегонды.

— Очень хорошо; но я, со своей стороны, сомневаюсь в согласии Агаты.

— Не сомневайтесь.

— На чем вы основываетесь?

— Она будет разумной.

— Она меня любит.

— Но Редегонда также меня любит.

— И вы полагаете, что она и меня любит?

— Я не знаю этого; но она вас полюбит.

— Вы с ней это обсудили?

— Нет, но все равно. Я сделаю свое дело. Мне лишь надо знать, нравится ли вам мой проект, и какого возмещения вы хотите, так как ваша Агата стоит больше, чем моя Редегонда.

— Мы поговорим о возмещении после. Позвольте, чтобы я сначала посоветовался с ней, и завтра утром я принесу вам мой ответ.

Этот проект меня забавлял, и я решил довести его до конца. Я был удивлен, что молодой лорд был хозяином Редегонды, чья мать мне всегда противилась.

Агата очень смеялась, когда я рассказал ей вечером о предложении милорда, и когда я спросил, согласна ли она на обмен, она ответила, что сделает так, как я хочу, и что советует мне согласиться, если я сочту выгодным его предложение о возмещении. Я видел, что она шутит, но нам обоим было любопытно увидеть, каким образом он сможет прояснить это дело.

Итак, я пошел на следующий день к нему завтракать и сказал, что Агата согласилась на проект, но я, со своей стороны, должен быть уверен, что Редегонда также согласится, и каким образом она обставит дело, что мы заживем вместе. Он сказал, что мы должны встретиться вчетвером, все в масках, на первом балу в театре Кариньян, откуда пойдем вместе ужинать в место, которое принадлежит ему, и где мы заключим нашу сделку.

Начался маскарад. Мы явились на бал, и когда узнали друг друга, мы вместе вышли оттуда, сели вчетвером в коляску милорда и подъехали к дверям знакомого мне дома; но я был немало удивлен, когда увидел в комнате, куда мы вошли, Кортичелли. Я вызвал молодого вертопраха наружу и сказал, что подобный поступок не подходит джентльмену. Он ответил мне, смеясь, что хотел доставить мне удовольствие, и что возвращение Кортичелли может меня только порадовать.

Я не захотел садиться в его карету. Не желая возвращаться на бал, мы наняли портшезы, чтобы вернуться к себе.

Глава VI

Я уступаю Агату лорду Перси. Я уезжаю в Милан. Пелерина в Павии Графиня А. Б. Разочарование. Маркиз Трюльци. Зенобия. Две прекрасные маркизы К. Барбаро венецианец.

Итак, граф д'Аглие наказал Кортичелли, поместив ее в другой пансион. Став в скором времени близкой подругой Редегонды, она делала все, что та хотела. По счастью, никто в Турине не знал этой прелестной истории, и я остерегался кому-либо ее рассказывать; но лорд Перси не забросил идею добиться обладания Агатой, и вот каким образом он добился своей цели. Он был человек расточительный, имеющий много денег и не упускающий никакого случая, чтобы удовлетворить своим капризам. В этой стране, где подобное редкость, перед ним были открыты все двери.

Два или три дня спустя после того случая Агата сказала мне, что антрепренер Александрийской оперы пришел, чтобы пригласить ее в качестве второй танцовщицы, предложив на время ярмарки шестьдесят цехинов, и что она пообещала ему дать ответ завтра. Она спросила, советую ли я согласиться.

— Если ты меня любишь, дорогая Агата, ты проведешь весь год без ангажемента в какой-либо театр. Я не предлагаю тебе попусту потратить это время, я оплачу тебе учителя, который доведет твое мастерство до совершенства, и ты будешь танцевать только в ролях первого плана и соглашаться на жалование не менее чем в пять сотен цехинов.

— Маман говорит, что если я выберу театр, это не помешает мне учиться, и наоборот, упражнение даст мне больше навыка.

— Ты не нуждаешься в шестидесяти цехинах. Если ты примешь это предложение, ты меня опозоришь. Если ты любишь меня, ты скажешь этому антрепренеру, что хочешь провести этот год, не танцуя.

— Мне кажется, что лучше я запрошу у него непомерно высокую цену.

— Ты права. Скажи ему, что ты хочешь быть примой и претендуешь на пять сотен цехинов.

— Сделаю это завтра утром.

Она сдержала слово, и рассказала мне, хохоча, что в ответ на ее запрос антрепренер, казалось, не удивился. Подумав пару минут, он сказал, уходя, что ему нужно время, чтобы определиться, и что он увидится с ней позже.

— Занятно будет, если он поймает меня на слове.

— Надо теперь разузнать, не сошел ли он с ума, либо это какой-то игрок, подумывающий о банкротстве.

— И если это человек платежеспособный?

— Придется соглашаться.

— И затем? Достаточно ли у меня таланта, чтобы быть прима-балериной? Не будет ни одного танцовщика, который захочет со мной танцевать.

— Я найду тебе тогда танцовщика, и у тебя хватит таланта; но ты увидишь, что из этого ничего не будет.