История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 8

– Вам бы стоило, – сказал ему граф, – остаться обедать с нами, и, поскольку вы не любите есть то, что не приготовлено вашим поваром, послать за вашим обедом.

Маркиз с ним согласился, и у нас образовался хороший стол. Я увидел прекрасную посуду, прекрасное белье, бутылки вина и вышколенных слуг. Я все понял и почти ничего не говорил. Маркиз выдавал почти все темы для беседы, с умом и веселостью, вызывая раздражение у графини которая каждый раз выступала против фамильярности, с которой он с ней обращался. Это, однако, не смущало маркиза, потому что он ее любил; он хотел лишь сгладить свое превосходство. Он ее успокаивал, говоря, что в Милане не найдется другого мужчины, более преданного ей, чем он, и который более уважает ее достоинства и ее происхождение.

После обеда пришел портной, чтобы снять мерку с мадам для домино, которое должно было быть готово к балу, что давали послезавтра. Поскольку маркиз оценил расцветку и хорошее качество отрезов, графиня сказала, что это я привез ей их из Турина, и спросила меня, вернули ли мне мои деньги. Я ответил, что ее муж со мной расплатился, и что она дала мне добрый урок.

– Какой урок? – спросил маркиз.

– Я надеялся, что мадам сочтет меня достойным сделать ей этот столь маленький подарок.

– Она не захотела его принять? Ах! Ах! Ах!

– Это не смешно, – сказала ему с раздражением графиня; – но вы надо всем смеетесь.

Оставшись в корсете, она явила взорам свою роскошную грудь, и, сказав, что холодно, маркиз положил на нее руку, на что, впрочем, она разразилась ужасными упреками, которые он принял, разражаясь смехом. К вечеру она отправилась в оперу вместе с ним, но сопровождаемая своим собственным слугой в ее ливрее, который поместился сзади коляски маркиза вместе с его двумя лакеями. Четверть часа спустя я сел в свою, вместе с графом, и был приятно удивлен, узнав в первой актрисе мою дорогую Терезу Палези. Я счел разумным не говорить с графом ни о прелестях его жены, ни о порядках его дома. Во втором акте я спустился вместе с ним в «Редут», где крутились десять – двенадцать банков в фараон. Я играл и, проиграв сотню золотых дукатов, ушел.

За ужином графиня показалась мне менее неприступной. Она высказала мне сочувствие по поводу моего проигрыша. Я отвечал, что дело того не стоит.

Назавтра утром Клермон вошел в мою комнату с крупной девицей, которая напомнила мне еврейку Лиа, будучи красивой, как она, но с меньшими претензиями, потому что она собралась лишь позаботиться о моем белье и моих кружевах. Она мне сразу понравилась. Я был в постели, принимая свой шоколад, и попросил ее присесть, она отвечала, что вернется, когда я встану. Я спросил, далеко ли она живет, и она отвечала, что в этом же доме, на первом этаже, вместе с отцом и матерью, и что ее зовут Зенобия. Сказав ей, что нахожу ее очаровательной, я попросил позволения поцеловать ее руку и, смеясь, она отказала, сказав, что ее рука занята.

– Вы, значит, обещаны кому-то?

– Портному, который женится на мне до конца карнавала.

– Он красив и богат?

– Ни то, ни другое.

– Почему же вы выходите замуж?

– Чтобы стать у себя хозяйкой.

– Вы очень умны, я ваш друг. Приведите ко мне сюда вашего суженого, я хочу дать ему работу.

Я встаю, говорю Клермону собрать мое белье, велю наскоро поправить мои волосы, чтобы идти к Палезе, но тут входит Зенобия вместе с портным. Я вижу карлика, чья физиономия внушает мне смех.

– Вы собираетесь жениться на этой очаровательной девушке? – спрашиваю я.

– Да, многоуважаемый. Публикации уже сделаны.

– Вы счастливый человек. Когда вы женитесь?

– Через десять-двенадцать дней.

– Почему бы вам не жениться завтра?

– Вы слишком торопитесь.

На этот ответ я усмехаюсь. Я даю ему пошить куртку и прошу произвести замеры, чтобы изготовить черное домино для завтрашнего бала. Он говорит, что ему нужна тафта, так как у него нет ни денег, ни кредита, и я даю ему десять цехинов, говоря, что когда он женится, у него будет и то и другое, и он уходит.

Отдав Зенобии пару запачканных манжет, которые она взялась выстирать так, что они будут как новые, я спросил у нее, полагает ли она, что ее муж не будет ревнив.

– Он ни ревнив, ни влюблен, и он женится на мне лишь потому, что я зарабатываю больше, чем он.

– Такая как вы может надеяться на лучшую судьбу.

– Мне двадцать два года, и я достаточно заждалась. Мне довольно жить в девушках. Впрочем, человек, которого вы видели, умен.

– Я это заметил. Но почему он затягивает с женитьбой?

– Потому что у него нет денег; и, имея родственников, он хочет сделать красивую свадьбу. И, говоря вам по правде, мне это нравится.

– Вы правы; но я не одобряю предубеждение, мешающее вам дать руку для поцелуя благородному человеку, который вас об этом просит.

– Это лишь для того, чтобы дать вам понять, что я выхожу замуж. Я не настолько щепетильна.

– В добрый час. Я желаю вам всего наилучшего. Скажите вашему жениху, что если он захочет взять меня в сваты, ваша свадьба будет за мой счет.

– Действительно так?

– Да, так. Я дам ему двадцать четыре цехина, но при условии, что он их потратит.