История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 8

– Я не думаю, что вы хотели бы нами заниматься.

– Я люблю вас такой недоверчивой. Испытайте меня. Если вы можете выйти одни, мы переоденемся таким образом, что вызовем самое большое, но напрасное любопытство.

– Мы сможем выйти с моим братом и девицей, которую он любит, и мы уверены, что он будет скромен.

– Очаровательное поручение! Но это только относительно воскресного бала. Значит, я жду вас с вашим братом. Скажите ему, чтобы он шел ко мне, и предупредите его, что и Барбаро не должен ничего знать. Вы придете маскироваться туда, куда я вам скажу; но мы еще увидимся. Я уйду потихоньку, чтобы заняться этим важным делом.

Уверенный в успехе, хотя и не имея в голове никакого плана маскарада на пять персон, я ждал подходящего более спокойного момента, чтобы напрячь свой мозг, так как сейчас меня слишком занимала Ирен.

Я направился к себе, чтобы облечься в домино, и зашел за ней в «Три Короля». Мне не нужно было подниматься; она спустилась в мгновенье ока, и я отвел ее в мои прекрасные апартаменты, где распорядился пирожнику подать нам ужин в полночь. У нас было шесть часов, которые, как может себе представить читатель, были до отказа заполнены. Мы покинули постель весьма удовлетворенные, смеясь над тем, что умираем от голода. Наш ужин был настолько же тонким, как и веселым. Ирен сказала, что ее отец обучил ее держать талью в фараон так, чтобы не проиграть. Любопытствуя, я дал ей колоду карт, совсем новую, и в пять или шесть минут она ее подготовила так, как умела, болтая со мной и глядя на меня, чтобы помешать мне видеть то, что она делает. После этого я дал ей сотню цехинов, что был должен, и сказал, чтобы она выигрывала у меня, как если бы все было на самом деле. Она сказала мне, очень нежно, что, играя только в одну карту, она уверена, что заставит меня каждый раз проигрывать, и сдержала слово. Я заверил ее, что если бы она меня не предупредила, я бы ничего не заметил. Я увидел теперь, как повезло старому мошеннику Ринальди с дочерью, которая была истинное сокровище. Со своим видом веселой невинности, застенчивости и чистосердечия, она была создана, чтобы дурачить самых искушенных пройдох. Она сказала мне оскорблено, что ее талант ничего ей не дает, поскольку она имеет дело только с нищими, и с чувством заявила, что доставило мне смеха, что она любит меня до такой степени, что если я хочу взять ее с собой, она бросит своих родителей и добудет для меня сокровища. Она сказала, что хорошо умеет также и понтировать, когда не играет против шулеров; в этот момент я сказал ей, чтобы она сыграла на сотню дукатов, что я ей дал, в банке Каркано, куда я ее приведу.

– Ты сыграешь, – сказал я ей, – на свою карту на двадцать цехинов, и, выиграв, сделаешь пароли, и семь, и на ход, и выйдешь сразу из игры. Если ты не сможешь взять три вторые карты подряд, ты проиграешь сотню дукатов; но я тебе их компенсирую.

На эти слова она бросилась мне на шею и спросила, может ли она отдать мне лишь половину того, что выиграет, и я думал, что она съест меня своими поцелуями, когда я сказал ей, что все будет ее.