История Железной империи

Еще большей бесцветностью характера обладала жена Тяньцзо Шигу (имя) из фамилии Сяо, дочь цзай-сяна Северного департамента Чан-ке. «Во 2-й год Шоу-Лун (Дао-Цзуна, 1094) она была взята во дворец и награждена титулом Янь-го-феи. От нее родился Талу[436]. В 3-й год Цянь-Тун (1104) она получила титул де-феи («добродетельной жены»), а вскоре затем, по пожаловании Талу титула Янь-го Вана (ей прибавили титул): цзань-го-Ван. Умерла, сокрушаясь об умерших родственниках».

Что же мы можем вынести из рассмотрения биографий этих трех представительниц высших слоев тогдашнего общества, особенно последней? Какие характерные черты отличают их друг от друга? Приверженность к внешнему этикету одной, скромность другой, косвенное участие их обеих в гаремной интриге, веденой их братьями Фынь-сянем и Бао-сянем — вот чем они отметили себя на память векам. Их безучастность в делах управления и, следовательно, бесследность лучше всего доказывают нам, что влияние женщины в век Тяньцзо, ее нравственный пьедестал был менее, чем низок...

Характеристика Вень-фей и некоторое влияние ее на дела государства

Только одна женщина, жившая одновременно с ними, как бы не подходит под эту мерку, благодаря некоторой светлости, подвижности своего характера. Эта женщина — Вень-фея, жена Тяньцзо из фамилии Сяо.

Сё-сё (се-се), дочь императорского тестя (го-цзё) из дома да-фу[437], понравилась императору на одном пиру у Елюя Да-ге и тайно (?) была введена во дворец. Затем, по предложению императорского дяди (тай-шу) Хо-ла-хе, она была официально введена во дворец и получила титул Вень-феи. От нее родились: Ду-го-гун-чжу Э-ЛИ-ИНЬ и Цзинь-Ван (титул, данный впоследствии) Э-ЛУ-ВЕНЬ. Эстетически развитая, любившая заниматься литературой и даже сочинять стихи, она выказала свою энергию и живость характера, особенно при первых столкновениях с усилившимися Чжурчжэнями, хотя, в тоже время, сочувствовала императору на охоте. Немилостивая к недобросовестным чиновникам, она всех их удаляла от Двора; а ввиду поддержания энергии в борьбе с неприятелем в торжественном собрании чинов сказала следующую речь[438], изложенную ее стихами собственного творчества:

«Не сокрушайтесь о возмущениях на границе! —
Красная пыль не причиняет тяжких страданий. —
Грозно-храбрые наши соседи — не притон ли развратников?
Набирайте достойно-добродетельных чиновников и вдохните в них мужество и отвагу!
Возбуждайте сильных, жертвуйте собой: можно ли, чтоб мы не очистили Севера?!
После успокойтесь под Яньскими[439]

облаками (си-чжень-янь-юнь?)».

После некоторой паузы она снова сказала окружающим (речитативом):

«Все министры (чень-сянь) собрались ко двору;
Имеющая пояс (т.е. я) — поэт; тысяча чиновников стоят по сторонам и слушают.
Без слов (!), но с чувством и энергией должно уничтожить внешнее беспокойство.
Размыслите, почему нас постигла беда: разве нет преданных вельмож?
(Особенное внимание!) Нужно наказывать хитрых родственников, живущих между нами!
Станьте щитом трону и защитите наши богатства (в какие-нибудь ворота загоните скот);
Набирайте отборное войско и двиньте на смену и помощь другим;
Утешайте императора, боящегося (!) оставаться во дворце...»

В ожидании спокойствия (Тай Пин) император помнил ее слова; а когда пришла весть, что большая часть городов (наполовину) взята неприятелем, он окончательно упал духом. Но, несмотря на такую патетическую речь, сказанную ею ввиду поднятия духа уснувшего двора, она, оклеветанная Фынь-сянем, что будто была в заговоре со своим деверем Да-хе-ла (мужем сестры) и пр. относительно возведения на престол своего сына Элувеня, была «награждена» смертью[440]. Я коснусь несколько ее речи. В этой речи мы видим:

1) что при дворе Тяньцзо слишком низко думали о «сильном Северном враге», уподобив его «притону развратников» — это не личный взгляд Вень-феи, нет! Из других фактов, из общего характера борьбы мы можем видеть это еще ярче. Это высокомерие, надо с сожалением заметить, нередко встречается на Востоке;