Читаем История жены полностью

Оставшаяся с сыном в Дублине, штат Нью-Хемпшир, Мария Эбигейл Генри Адамс ждала, пока муж вернется из Калифорнии, и за это время исписала двадцать семь страниц дневника. С января 1860-го по июль 1861-го она скрупулезно вносила в него все погодные изменения («приятный день», «дождь», «снег», «буря», «очередной пасмурный тоскливый день»), а также отмечала все мелкие детали размеренной жизни в Новой Англии (церковные службы, свадьбы, похороны, сбор черники, сушка яблок, все болезни, какими кто-нибудь заболел, и посещения друзей и родственников).

Но между строк в этих холодных заметках читается тоска по мужу. «Ах, если бы только сегодня я могла его увидеть. Как мне одиноко. Чувствую себя так, как будто у меня нет ни одного друга в целом мире» (15 апреля 1860 года). «Сегодня мне было так тоскливо, вот бы Чарльз был здесь» (16 мая 1860 года). «Ах! Как бы мне хотелось быть с ним рядом, но я не могу» (21 июля 1860 года). «Прошло два года с тех пор, как я в последний раз видела Чарльза» (21 февраля 1861 года).

Что стало с этой любящей женой, едва вступившей в третий десяток, которую разделяли с мужем три тысячи миль? Ее дневник вместе с портретом Чарльза и Марии Адамс хранится в архиве Калифорнийской исторической ассоциации, так что можно предположить, что она все-таки проделала долгий путь от берегов Атлантического океана к Тихоокеанскому побережью и наконец воссоединилась со своим мужем.

Многоженство у мормонов

Рассказ о женах на западе США не может обойтись без упоминания мормонов, которые отличались от всех остальных тем, что практиковали полигамию. Вопреки распространенному представлению, не все мормонские семьи были полигамны – по примерным оценкам, таких было лишь 15–20 %[383]. В большинстве таких семей было всего лишь две жены и лишь в одной трети – три. Больше жен могли позволить себе только крупные церковные авторитеты, для которых количество жен и детей было свидетельством их приверженности мормонскому учению.

Согласно вере мормонов, чем больше у мужчины жен и чем больше у женщины детей, тем выше будет их награда после смерти. Браки, которые мормоны заключают в церкви, имеют силу и после смерти. Полигамия, или многоженство, была одной из главных догм для мормонов в период между 1852 (когда они поселились в Юте) и 1890 годами, когда президент церкви согласился подчиниться американскому законодательству, запрещавшему такую практику. По меньшей мере на протяжении сорока лет даже те жены, которые признавались, что сами предпочитают моногамные отношения, защищали многоженство, потому что это было предписано церковью и, как сказала одна жена, «это был единственный путь к спасению». «Если так повелел Господь, мы должны придерживаться полигамии», – утверждала другая[384].

Типичная полигамная семья начиналась с того, что мужчина в возрасте около двадцати трех лет брал в жены девушку, которая была младше его на три года; этот брак считался его единственным законным браком. Спустя десять лет он брал вторую жену, которая была на десять лет младше первой. Третья жена тоже была двадцатилетней девушкой. Независимо от того, состояли они в полигамных или в моногамных отношениях, мормонские женщины, как правило, имели большое потомство, около семи или восьми детей[385].

В зависимости от возможностей и желаний мужчины он мог поселить жен в разных комнатах дома или в разных домах, которые могли стоять довольно далеко друг от друга. Мормонским женам зачастую приходилось учиться жизни сообща, помогая и поддерживая других жен и детей своего мужа, которые родились от них. Иногда в таких семьях между женами устанавливались близкие, сестринские отношения, в особенности в тех случаях, когда мужчина брал в супруги двух сестер, но случалось, что женщины жили в разладе и вражде.

Если жена жила отдельно от своего мужа, она порой обладала невиданной независимостью. Она могла воспитывать детей так, как считала нужным: ее отношения с детьми были крепче отношений с супругом, потому что его она делила с другими женщинами и нередко он жил в другой семье или отлучался по делам церкви. Женщины у мормонов часто не были домохозяйками, и церковь одобряла для них поиск работы и приобретение финансовой независимости. В отличие от викторианских представительниц среднего класса, мормонки не были привязаны к домашнему очагу, они могли работать фермершами, швеями, заниматься бизнесом, некоторые становились медсестрами и врачами. Многие были задействованы в работе Общества милосердия – организации, основанной в 1842 году, деятельность которой была направлена на поддержание различных религиозных, благотворительных и культурных инициатив. В период между 1872 и 1914 годами наиболее прогрессивные мормонки учредили газету Woman’s Exponent, на страницах которой обсуждали самые разные вопросы, в том числе связанные с появлением на рубеже столетий типажа «новой женщины». Очевидно, что полигамные семьи мормонов – это отнюдь не просто «гаремы», служащие удовлетворению мужских желаний, какими они часто предстают в массовом сознании.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология