История жены

Здесь все оказались при деле. Грузовики всех моделей и размеров приспосабливали для нужд скорой помощи, потому что из Хикэм-филдс приходили отчаянные призывы о помощи. Нам сказали, что помощь нужна в армейском госпитале Триплер. Вчетвером на моей машине мы добрались до Триплера и сообщили, что готовы приступить к своим обязанностям. У всех, кого на носилках приносили с Хикем-Филдс, мы разрезали одежду вокруг ран, и их относили прямо в операционную. Затем мы разделились и разошлись по палатам, где помогали раненым, как могли.

‹…› Медсестры или доктора заходили их проведать, но они мало что могли сделать. Все, кто потерял ногу или руку, в тот же день умерли. Начиная с десяти часов утра, когда я приехала в госпиталь, и до вечера, когда приехали дополнительные сестры-волонтерки, я чувствовала себя абсолютно беспомощной. Я могла лишь держать умирающих за руку, подавать стакан воды или помогать санитарам вытирать пол от крови, чтобы никто не поскользнулся.

Следующие несколько дней миссис Гатри перевозила медицинское оборудование между различными флотскими и армейскими госпиталями. Еще одной ее постоянной заботой стала помощь гражданским госпиталям, куда люди после обращений по радио приходили сдавать кровь. На ней также лежала «печальная обязанность возить флотского священника, который хоронил погибших». Поскольку у жен военнослужащих супруги были в море, они вызывались подменять «гражданских жен», чтобы те могли побыть со своими семьями. Три недели миссис Гатри не знала ничего о своем муже. Затем к ней домой пришел солдат и сообщил, что ее Хэл здоров, но слишком занят, чтобы позвонить жене. «Перед самым Рождеством лайнер компании „Мэтсон“ вошел в порт, чтобы эвакуировать женщин и детей военнослужащих. Теперь его не встречал оркестр, играющий „Aloha“, и люди не спускались с венками цветов».

Спустя несколько месяцев, когда было эвакуировано большинство женщин с детьми и гражданское население, было решено, что все жены военнослужащих тоже должны быть эвакуированы, если только они не заняты на правительственной службе. Чтобы остаться, миссис Гатри устроилась цензурировать письма в почтовый офис в Гонолулу. В день она проверяла 130 писем и вычеркивала все, что могло бы дать ценную информацию врагу.

Иногда в этой работе случались и забавные моменты, как, например, этот: «Однажды мне попались два письма, которые один мужчина написал жене и, по всей видимости, любовнице. К письму любовнице он прикрепил облигацию военного займа, и я с трудом удержалась, чтобы не переложить ее в письмо, адресованное жене».

На протяжении почти ста дней она не знала, где находится ее муж. В мае его корабль пришел на Гавайи после битвы в Коралловом море, и на берег спустился сильно похудевший мужчина. Он провел в порту всего несколько дней, а затем корабль вновь вышел в море. Эвелин Гатри справляла двадцатую годовщину брака в одиночестве.

Спустя месяц он вернулся с битвы за Мидуэй еще более исхудавший. Друзья «поздравляли Хэла – но не с праздниками, а с тем, что он жив». Пока он восстанавливал силы, она продолжала работать цензором. В начале декабря, год спустя после атаки на Перл-Харбор, по телефону ей сообщили, что у ее матери случился сердечный приступ, от которого та могла уже не оправиться. «Я была единственным ребенком и единственным ее родным человеком, поэтому должна была возвратиться на Большую землю. Покинув Гавайи, я уже не могла вернуться. ‹…› Я попрощалась с Хэлом, не зная, увижу ли я его еще когда-нибудь».

К счастью, вскоре и ее мужа отправили на материк, повысив в должности и поручив ему новое задание. Оба супруга выжили в войну и прожили долгую жизнь вместе. Будучи женой военнослужащего, она и сама отслужила свое.