История жены

На протяжении 1950‐х либералы и консерваторы часто спорили по вопросам пола, и некоторые из этих проблем не потеряли своей актуальности и сегодня. В начале 1950‐х в Коннектикуте по-прежнему спорили о легализации контрацепции, а негласный запрет на консультирование по вопросам контрацепции в нью-йоркских публичных больницах был снят только в конце десятилетия. В 1960‐м Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов одобрило оральные контрацептивы (Enovid и Norlutin). Отныне таблетки становятся наиболее предпочтительной формой контрацепции у женщин. Ими было легче пользоваться, чем неудобной диафрагмой, и они давали почти стопроцентный эффект. Об опасности длительного применения контрацептивов ничего не было известно. Можно считать, что эпоха 1950‐х годов закончилась с изобретением противозачаточной таблетки – как символически, так и буквально.

В своей книге с метким названием «Такие, какими мы никогда не были» Стефани Кунц показывает оборотную сторону мифа пятидесятых[536]. Алкоголизм, самоубийства, сумасшествие, домашнее насилие и жестокое обращение с детьми и женами – все эти беды были прекрасно знакомы социальным работникам, психиатрам, священникам и раввинам, но оставались вне внимания широкой публики. Даже профессионалы не придавали им большого значения. Первые исследования, посвященные теме домашнего насилия, появились только в семидесятые годы; до того тема не просто игнорировалась социологами, медиками и офицерами полиции – проявления домашнего насилия объясняли тем, что жены слишком «пилили» своих мужей. Психиатр Элен Дойч, чтобы объяснить такой подход, пускалась в запутанные рассуждения о женской пассивности и мазохизме. А инцест психоаналитики привычно объясняли провокативной «соблазнительностью» девочек. По вине таких теорий многие браки были несчастливыми, и от четверти до трети всех браков, заключенных в 1950‐е годы, оканчивались разводом.

Тем не менее некоторые намеки на то, что американские жены не были так уж счастливы в своем домашнем заточении, начали проникать в прессу. В 1956 году McCall’s опубликовал текст под названием «Сбежавшая мать», а в Ladies’ Home Journal появился текст, посвященный «бремени молодой матери»[537]. В сентябре 1960 года статья в журнале Redbook, озаглавленная «Почему матери чувствуют себя в загоне», рассказывала об отчаянной тревоге домохозяек, на которых давят обязанности матери, жены и члена общества. Одна из читательниц описывала свое обычное утро в духе комедий братьев Маркс.

Я мою посуду, собираю старших детей в школу, кидаюсь во двор, чтобы полить хризантемы, бросаюсь обратно в дом, чтобы позвонить по поводу собрания комитета, помогаю младшему построить дом из кубиков, за пятнадцать минут пролистываю газету, чтобы быть в курсе последних событий, потом бегу в подвал к стиральной машине, где за пару дней накопилось столько вещей, сколько хватило бы, чтобы одевать небольшую деревню в течение года. К полудню меня уже можно отправлять в сумасшедший дом.

Как показала в своем революционном исследовании 1962 года Мирра Комаровски, женщины из рабочего класса куда покорнее принимали свою роль домохозяйки, чем принадлежащие к среднему классу читательницы Redbook и Ladies’ Home Journal. Комаровски обнаружила, что лишь немногие «были недовольны своим положением» и что «они не считали свою участь менее завидной, как делали образованные домохозяйки»[538]. Гендерные роли были четко расписаны: в мужчинах видели «хороших добытчиков», а в женщинах – жен и матерей. Как правило, мужчины не хотели, чтобы их жены работали вне дома, поскольку это могло свидетельствовать об их неспособности содержать семью. В свою очередь, они не считали для себя возможным заниматься делами по дому после работы. В подавляющем большинстве семей готовка, стирка и уборка лежали исключительно на женщинах. Около трети мужчин иногда помогали с мытьем посуды. Одна жена отмечала, что просить мужа помочь с домашней рутиной ей мешали карикатуры, на которых был изображен подкаблучник-муж, моющий посуду. Около 20 % всех семейных ссор возникали на почве того, что мужчина отказывался помочь в делах, которые считал исключительно женской задачей. В отношении к уходу за детьми мужчины почти поровну делились на три группы: те, кто почти не помогал своим женам, те, кто помогал лишь изредка, и те, кто оказывал постоянную поддержку.