История жены

Возможно, современному читателю такие высказывания покажутся безнадежно устаревшими. Ожидаем ли мы сегодня, что супруги благотворно повлияют друг на друга? Представление о том, что муж и жена должны улучшать друг друга, кажется, плохо стыкуется с теми целями, которые декларируют современные члены общества. Многие ли сегодня вступают в брак и выбирают супруга из расчета стать добрее и мудрее? Счастливее, богаче, успешнее – да! Но усовершенствовать свои человеческие качества?..

Надежды Эбигейл и Джона оправдались: они прожили вместе больше пятидесяти лет. Джон стал отцом-основателем нового государства, служил Франции и Англии, был вице-президентом при Джордже Вашингтоне и стал вторым президентом США. А Эбигейл, конечно, была больше всего известна как его жена. Но в одиночку она смогла преодолеть множество испытаний, сама руководила хозяйством в Брейнтри и растила детей, в то время как Джон был в отлучке – четыре года он провел за океаном, а затем на многие месяцы отлучался в Филадельфию и Вашингтон.

Эбигейл и Джон, безусловно, были выдающимися людьми, и их имена вписаны в историю. Они стали примером долгой любви, болезненных расставаний и твердого упорства. Ближе к концу своей жизни Эбигейл заявляла, что разлука с мужем в годы Революции была одним из самых тяжелых испытаний. Революция на долгие годы разлучила ее с тем, кого она называла «моим защитником, другом юных дней, моим соратником и другом, которого я выбрала»[228]. Когда в 1818 году она умерла, Джон (которому предстояло прожить еще восемь лет) вспоминал ее как «спутницу всей моей жизни, ту, кто была мне женой сорок пять лет, любовницей – еще дольше»[229]. В то время своей «любовницей» мужчина мог называть благочестивую молодую женщину, за которой ухаживал или на которой был женат.

Эбигейл и Джон были воплощением всего лучшего, что было в браке XVIII века. Хотя по обе стороны Атлантики по-прежнему преобладали патриархальные взгляды, уже получал распространение новый взгляд на брак, основанный на взаимных чувствах супругов. Эту идею завезли из Англии титулованные колонисты, и в США она упала на плодородную почву[230]. Идея заключалась в том, что брак может быть заключен на основании взаимной любви супругов. Между ними устанавливались отношения дружбы, привязанности, уважения, они разделяли ценности и интересы друг друга. Подразумевалось, что молодые супруги, придерживавшиеся новых представлений о сожительстве, кардинально отличаются от поколения своих родителей и что на смену «вертикальным» отношениям между родителями и детьми придут «горизонтальные» отношения между мужем и женой. В Нидерландах XVII века и в Англии, во Франции, в Северной Европе и Америке XVIII века отражением новой модели идеальных супружеских отношений стали двойные портреты супругов.

Американская революция и идея супругов-друзей

Вероятно, Революция подстегнула распространение в Америке идеи брака, основанного на дружбе. Хотя гендерная иерархия не ушла в прошлое, считалось, что муж и жена должны придерживаться общих политических взглядов и демонстрировать общие гражданские добродетели. Так, Эбигейл Адамс считала себя не менее патриотичной, чем ее муж, хотя именно он был публичной персоной, а она сидела дома. Ее вынужденное домашнее заточение, пока муж был в разъездах, считалось необходимой жертвой во имя всеобщего блага.

До конца 1760‐х годов американские поселенцы считали, что женщине негоже участвовать в разговорах о политике. Но по мере того, как росло недовольство страной-покровительницей, женщины все активнее начинали интересоваться такого рода вопросами. Об этом подъеме политической сознательности среди женщин поэтесса из Филадельфии Ханна Гриффитс рассказывала в письме генералу Энтони Уэйну от 13 июля 1777 года: «Были времена, когда мои познания и интересы в политике ограничивались вопросом того, как верно держать скипетр, но теперь ситуация изменилась, и я полагаю, что всякая женщина с радостью узнала бы больше о нуждах своей страны»[231]. В 1776 году Сэмюэл Адамс в письме к жене, Бетси, делился с нею последними военными и политическими новостями, признавая, что «мне непривычно говорить с тобой о войне и политике». Четырьмя годами позднее он писал уже более уверенно: «Я не вижу причин запрещать мужчине делиться своими политическими взглядами с женой, если он того хочет»[232].

В годы Революции жены следили за развитием событий не менее бдительно, чем мужчины. Они читали газеты и брошюры, были в курсе военных маневров и обсуждали политику как в своем кругу, так и вместе с мужчинами. Историк Мэри Бет Нортон охарактеризовала такой рост интереса к политике со стороны женщин как «знаменательную перемену»[233].