История Жиль Бласа из Сантильяны

Как скоро узнали, что я пользуюсь расположением герцога Лермы, у меня образовался собственный двор. Каждый день моя передняя была полна народу, и я с утра давал аудиенции. Ко мне приходили двоякого рода люди: одни для того, чтоб я за деньги выпросил им милости у герцога, другие для того, чтоб склонить меня мольбами к безвозмездному выполнению их просьб. Первые могли быть уверены, что я их выслушаю и постараюсь им услужить, от вторых же я сразу отделывался отказом или канителил их так долго, что они теряли терпение. Прежде чем попасть ко двору, я был от природы сострадателен и милосерден, но там человеческие слабости испаряются, и я стал черствее камня. Исцелился я также от сентиментальности по отношению к друзьям и перестал испытывать к ним привязанность. Об этом свидетельствует мой поступок с Хосе Наварро в связи с одним делом, о котором я сейчас расскажу.

Этот Наварро, которому я был столь многим обязан и который, кстати сказать, был первой причиной моего благополучия, зашел однажды ко мне. Выразив мне свои дружеские чувства, что он обычно делал при каждой нашей встрече, Наварро попросил меня выхлопотать у герцога Лермы какую-то должность для своего приятеля, который был, по его словам, весьма любезным и достойным кавалером, но за неимением средств к существованию нуждался в службе.

– Зная вашу доброту и услужливость, – добавил он, – я не сомневаюсь, что вы будете рады посодействовать честному, но небогатому человеку; его стесненные обстоятельства послужат поводом к тому, чтобы вы его поддержали, я уверен, что заслужу ваше расположение, доставив вам возможность проявить свою склонность к благодеяниям.

Этим он дал мне ясно понять, что ждет от меня бесплатной услуги. Хотя это было не в моем вкусе, однако же я притворился, будто весьма склонен исполнить его желание.

– Очень рад случаю, – отвечал я ему, – доказать живейшую благодарность, которую я питаю к вам за все, что вы для меня сделали. Раз вы кем-нибудь интересуетесь, то этого вполне довольно, чтобы я постарался ему услужить. Ваш друг получит должность, о которой вы хлопочете. Можете быть спокойны: это теперь уже не ваша забота, а моя.

Получив такое заверение, Хосе ушел, весьма довольный моими дружескими чувствами. Тем не менее рекомендованное им лицо не получило упомянутой должности. Благодаря моим стараниям она досталась другому человеку за тысячу дукатов, которые попали в мой денежный сундук. Эта сумма оказалась мне милей, чем благодарность моего дворецкого, которому я при встрече заявил тоном величайшей досады:

– Ах, любезнейший Наварро, вы обратились ко мне слишком поздно. Кальдерон опередил меня; он успел выхлопотать это место для другого. Я в отчаянии, что не могу сообщить вам более приятной вести.

Хосе простодушно поверил мне, и мы расстались еще большими друзьями, чем прежде; но полагаю, что он вскоре докопался до истины, так как перестал ко мне ходить. Я не только не испытывал угрызений совести за такой поступок с подлинным другом, которому был столь многим обязан, но, напротив, радовался этому разрыву. Меня тяготили его прежние услуги, а кроме того, будучи в такой милости при дворе, я считал для себя неподходящим водиться с дворецкими.

Я уже давно не упоминал о графе Лемосе. Вернемся теперь к этому сеньору. Мне приходилось навещать его от времени до времени. Я передал графу, как уже было сказано, тысячу пистолей и отнес ему по приказу герцога, его дяди, еще и вторую, которая причиталась с меня его светлости. В этот раз граф Лемос пожелал побеседовать со мной подольше и сообщил, что наконец достиг своей цели и что пользуется безраздельно расположением наследного принца, у которого нет теперь других наперсников, кроме него. Затем он почтил меня весьма достойным поручением, о котором уже раньше предупреждал.

– Друг Сантильяна, – сказал он, – настало время действовать. Приложите все усилия, чтоб приискать какую-нибудь молодую красавицу, достойную развлечь этого галантного принца. Вы человек сметливый, а потому мне незачем давать вам указания. Ступайте, бегите, ищите, а когда попадется вам удачная находка, приходите меня о том уведомить.

Я обещал графу не жалеть сил, лишь бы тщательно выполнить его поручение, которое, вообще говоря, не представляет особенных трудностей, раз столько людей этим занимаются.

У меня не было большого опыта в подобного рода розысках, но я не сомневался, что Сипион и тут окажется на высоте. Вернувшись домой, я позвал его и сказал ему с глазу на глаз:

– Дитя мое, я хочу поговорить с тобой по душам. Представь себе, что, несмотря на все благодеяния фортуны, я чувствую, что мне чего-то не хватает.

– Я уже угадал, – прервал он меня, не дав договорить того, что я хотел ему сказать. – Вам нужна приятная фея, которая бы вас немножко развлекла и повеселила. Действительно, странно, как это вы еще не обзавелись такой особой в цветущих своих летах, в то время как почтенные старцы не могут без этого обойтись.