История жизни герцогини Амальти (СИ)

На удивление слова прозвучали совсем не пьяно и от того было ещё обиднее их слышать. Самый молодой парень из пятерки, больше не пытался привлечь внимание старшины, он безотрывно смотрел на миледи и видел её бледное лицо с текущими по щекам слезами. Для него все сегодняшние откровения его кумира были также внове, как и для девушки.

-Пойдемте миледи, не стоит здесь больше находится, - напомнил о себе огневик.

Элья медленно, через силу повернула голову, горько улыбнулась подмечая неловкий вид мага.

-Вы ведь всё подстроили? Специально раздразнили его.

-Да, поддразнили его специально, а отвечал он сам, что думал, то и сказал.

Девушка кивнула и не желая общаться двинулась к выходу. Наверное, именно в этот момент сыграла роль разница в воспитании землянки и старшины. Конечно ей приходилось видеть пьяненького отца, да и дедушка мог пропустить стопочку, другую, но они всегда отвечали за свои слова. Была бы она попроще, то взяла бы скалку в руку и поучила бы мужа, не вдаваясь в пьяный бред.

-Миледи, хотел вас ещё предупредить, - отчего то замялся ещё более огневик - та девица... ну которую он... в общем, её многие тут, и она больна... так что вы воздержитесь от первой брачной ночи, пока ваш муж к лекарю не сходит.

Потрясение за потрясением. Изменившийся Честер, храбрый, умный, отважный и сраженный "медными трубами" * (сказка "Огонь, вода и медные трубы", когда герой проходит испытания и самым тяжелым оказывается лесть, почет, брак с царской дочкой).

Почему-то ещё одной раной стали глаза "сморчка", может они были отражением девушки, она смотрела на него и видела, как в нем ломается что-то, как и в ней, но она сильная, а он... П

оследним неприятным открытием стали слова огневика о болезни. Она могла понять желание рыцаря показать жениха в неприглядном виде, спровоцировав его, но последнее было гадко. Гадко и мерзко. Совершенно дезориентированная в чувствах, Элья словно смерч домчалась до гостевого дома и только оклик вырвал её из готовящихся навалиться на неё страданий.

-Миледи, подождите!

Граф Риисо, слегка просительно, но всё же требуя остановится.

"Господи, а этот что тут делает?!"

-Миледи, я хотел поговорить с вами.

-Завтра, давайте всё завтра, - нашла в себе силы улыбнуться и вежливо ответить, красивому и притягательному мужчине.

Но граф совсем не слушал её, он подошел, смотря на неё так, как будто видит впервые. Его взгляд обжигал, от него делалось неловко и горячо. Ничего не понимая, Элья сделала шаг назад.

"Нервы ни к черту", подумала она.

-Миледи, если бы вы знали, как я желаю вас. Сколько раз вы мне снились, то трогательно невинной, то очаровательно развратной, то игривой, то жестокой. Вы сводите меня с ума.

Девушка замерла, мысли покинули её, происходило что-то невероятное. Самый недоступный мужчина крепости, горел на её глазах от страсти к ней. И жаль, что его признание ей ни к чему, вот только он не замолкает, смотрит в упор и приближается.

-Ладная фигурка, мягкие изгибы тела, изящные запястья и тоненькие щиколотки, шикарные волосы, - шептал уже близко стоящий граф, держа одной рукой за запястье, поглаживая его, другой касаясь затылка и слегка массируя - я мечтал, жаждал прикоснуться к вашим губам миледи, но вы всегда были так далеки - рука на затылке девушки вдруг перестала быть мягкой, стала направляющей и не терпящей своеволия. Граф Риисо наклонился и с такой страстью поцеловал Элью, что её сопротивление было подавлено в зачатке. Мужчина не стал терять время, ловко подхватил девушку на руки и отнес в комнату. Нескольких секунд хватило ей, чтобы прийти в себя, но граф не выпустил инициативу из рук и не переставая шептать откровенности, погладил леди по спинке, прижал к себе, вернул руку на её затылок, не давая изворачиваться от жалящих поцелуев.

-Такая чувственная, сладкая, бархатистая, вожделею с первого взгляда.

Элью трясло от его жадных, наглых прикосновений. Сколько она мечтала, ждала, когда её будут так обнимать, что её присвоят, закроют от внешнего мира и подарят мир чувств, наслаждений, бесстыдства. Как много она читала когда-то о счастливых женщинах, умеющих наслаждаться плотской любовью, завидовала и верила, что сможет так же раскрыться, загореться, пылать. Хотелось плакать от того, что тело её проснулось и жаждало продолжения, и в то же время граф был совсем не тем мужчиной, и надо было останавливаться, запретить себе, уйти.

Как будто почувствовав сомнения, Риисо перешел к совсем постыдным действиям и Элья рухнула не сумев совладать с истомой.