История жизни, история души. Том 2

Простите за беглость и несуразность - как всегда спешу. Крепко обнимаю Вас, дорогой Павлик!

Ваша Аля

P.S. Получила недавно весточку от Орлова - с берегов Чудского озера, где ему — им обоим — хорошо и вольно. Дай Бог!

¹Maugras Gaston. Le due de Lauzin et la cour de Marie-Antoinette (герцог Лозэн и двор Марии-Антуанетты). Книга несколько раз переиздавалась и переводилась на английский язык.

Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич

7 августа 1967

Дорогие Лиленька и Зинуша, эту записочку отправит в Москве Аня, которая приехала вслед за друзьями из Парижа, так что наша гостиница работает без перерыва, и мы, обслуживающий персонал, тоже... Устала от парижан без памяти — не столько от них самих, сколько от груза прошедших лет и ушедших людей, груза, который надо было поднять в считанные дни и часы, между хозяйственными заботами и прочими будничностями и ежедневностями. Трудным оказалось и многое другое, в частности, как ни парадоксально, то, что он оказался таким хорошим, более того — прекрасным, высокого строя человеком; это заставило ещё раз понять и почувствовать непоправимое бедствие: истребление целого поколения таких людей — стойких, верных, мужественных и добрых. Ну, обо всём этом при встрече, всего не напишешь, да и времени, как всегда, в обрез!

Погода — ничего себе: ни одного обложного дождя, и после дождя — солнце. И прохладнее стало. Лето спешит к концу, а я его — лето — и не начала ещё «распробывать»; боюсь, что таки не распробую. <...>

В садике нашем цветут георгины и гладиолусы, табак и левкои, и одна из трёх уцелевших роз никак не хочет угомониться — цветёт себе и цветёт...

В 20-х числах авг<уста>, вероятно, буду по делам в Москве, тогда приеду, но ближе к делу, конечно, напишу; а пока ничего ещё толком не соображаю и голова кругом...

Крепко обнимаем и целуем!

Ваши А., А. и А.

П.Г. Антокольскому

18 августа 1967

Дорогой мой Павлик, статья сконцентрировалась, распрямилась, расправилась и стала гораздо ближе к М<арине> Ц<ветаевой>, чем была: она (т. е. МЦ) не терпит туманностей, вернее - расплывчатости (к<отор>ая была в отдельных местах статьи) — приблизительностей, требует точности, сжатости и высокого роста. И, конечно же, -любви. Любовь была и в первоначальном варианте статьи, но недостаточно отточенная, вдруг гаснувшая за отсутствием формулы; всё было несколько saccade*; недоставало глубокого и ровного дыхания, поэтому не давался подъём. Сейчас дался. Вычерки оправданы, вставки хороши - и слава Богу и дай Бог! Я очень рада.

К. Б. Родзевич. 1967. (Публикуется впервые)

Была у меня поразительная, трогательная (мало!) - встреча с героем маминых поэм «Горы» и «Конца». Он приезжал на неск<олько> дней из Франции -попрощаться с Россией и со мной — последней из семьи. Приехал, чтобы сказать мне, что после гибели моих родителей всю жизнь старался жить и действовать так, чтобы быть достойным их. (Он был большим другом моего отца.) Я встретилась и расцеловалась с человеком оттуда - из того поколения, в которое я влюблена - слишком поздно, как всё в жизни - сначала слишком рано, а потом слишком поздно - поколения, которому кланяюсь земно и не устаю благодарить судьбу, что довелось пожить в их сени, быть ими осенённой. Ах, и высокое же было поколение, Павлик! Мне до такой степени есть на что и на кого оглядываться, что как-то не глядится вперёд. Но это, вероятно, предпенсионное явление...

Как Вам дышится в эту жару? Мне — еле-еле и сердце каверзничает. Очень прошу его подождать. Ведь ничего ещё не сделано, и не столько прожито, сколько вытерплено. Терпение же — привычка не из хороших.

Обнимаю Вас сердечно, Павлик, дорогой. До встречи осенью, надеюсь!

Ваша Аля

Как Вам «Мой Пушкин» (книжечка)?¹ Достали ли в Лавке?

¹Цветаева М. Мой Пушкин. М., 1967.

* Прерывистый, неровный (фр.).

зоб

П.Г. Антокольскому

30 августа 1967