История жизни, история души. Том 3

Какой он полюбил меня.

Убора смертного не надо!

Не савана льняного лед,

Муслина белого прохлада Пусть гибкий стан мой обовьёт...

Наряд мой тем мне свят и дорог, Что в нём его пленила взор...

О, платье в дюжину оборок,

Я не ношу тебя с тех пор!

Не надо мне в страну иную Ни мишуры, ни блёклых роз... Хочу подушку кружевную Под русый водопад волос —

Она несла свой груз весёлый Все наши ночи напролёт,

Под кровом траурным гондолы Вела безумствам нашим счёт...

Хочу перстами восковыми —

На ложе, с коего не встать, —

Нить чёток, освящённых в Риме,

К недышащей груди прижать...

Перебирать их не устану,

Испив последнюю из чаш,

Чтоб помнить уст его Осанну И поцелуев «Отче наш».

СВЕТ БЕСПОЩАДЕН...

Свет беспощаден, дорогая,

К тебе - среди его клевет Есть та, что ты живёшь, скрывая В груди не сердце, а брегет.

Меж тем, как вал морской высокий, Она вздымается, и в ней Бурлят таинственные соки Прелестной юности твоей...

Свет беспощаден, дорогая,

К глазам твоим, шепча, что в них Сверкает не лазурь живая,

А лак игрушек заводных.

Меж тем все зори, все зарницы,

Все отблески сердечных гроз Таят дремучие ресницы В мерцающей завесе слёз...

Свет беспощаден, дорогая,

Твердя, что ум твой глухонем,

Что ты, как в грамоту Китая, Вникаешь в смысл моих поэм.

Меж тем ты слушаешь поэта С улыбкой тонкой — неспроста Разборчивая пчёлка эта Садится на твои уста!

Меня ты любишь, дорогая,

Вот в чём причина клеветы!

Покинь меня — вся эта стая Найдёт, что совершенство ты!

I

Белей снегов, алей пионов, -Нос красен, шёчки, словно лёд, -Вошла зима в квартет сезонов -Теперь настал её черёд!

Сосулькой взмахивает длинной, Ногой притопывает в лад И тянет свой напев старинный, Как и столетия назад.

Она поёт не без запинки Дрожащим голоском сверчка,

И осыпаются снежинки С напудренного паричка.

II

В застывшем зеркале бассейна Не плавать лебедям Тюильри! Наряд накинули кисейный Кусты, деревья, фонари,

Цветёт на каждой ветке иней,

А в кадках — розы из слюды, Вокруг бегут цепочкой синей Пичужек звёздные следы,

Венера зябнет в снежной шали, Столь непохожая на ту,

Что здесь, на том же пьедестале, Свою являла наготу...

III

Проходят милых женщин стаи В обличье северных княгинь,

И те ж песцы и горностаи На мраморных плечах богинь...

Дианы, Флоры, Афродиты,

В предвиденье сердитых вьюг,

С ногами шубами укрыты И прячут в муфты кисти рук...

А нынешние изваянья -Пастушки в позах балерин -Спешат на лёгкость одеяний Накинуть бархат пелерин...

IV

Как Скиф, похитивший гречанку, Так Север, дерзкий бедокур, Укутал моду-парижанку В растрёпанность звериных шкур

И к прихотливости уборов.

К неповторимости обнов Добавил, свой являя норов,

Всю роскошь русскую мехов.

Амур в алькове откровенно Ликует, гладя шубы ворс,

Из коей, как из бездны пенной, Венеры возникает торс...

V

Страшись нетоптаных дорожек, Владычица услад и нег!

Следы твоих нездешних ножек Любовно примет свежий снег...

Пусть на лице - вуали сетка,

Но как тебя не опознать,

Когда твой каждый шаг - отметка, Расписка, вензель и печать?

По ним, от ревности бледнея, Иной супруг узнает путь,

Которым шла его Психея,

Чтоб не к нему упасть на грудь!

Кармен тоща — глаза Сивиллы Загар цыганский окаймил;

Её коса - черней могилы,

Ей кожу — сатана дубил.

«Она страшнее василиска!» — Лепечет глупое бабьё,

Однако сам архиепископ Поклоны бьёт у ног её.

Поймает на бегу любого Волос закрученный аркан,

Что, расплетясь в тени алькова, Плащом окутывает стан.

На бледности её янтарной, -Как жгучий перец, как рубец, -Победоносный и коварный Рот - цвета сгубленных сердец.

Померься с бесом черномазым, Красавица, - кто победит?

Чуть повела горящим глазом, Взалкал и тот, что страстью сыт!

Ведь в горечи её сокрыта Крупинка соли тех морей,

Из коих вышла Афродита В жестокой наготе своей...

ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ

Я вас люблю — секрет вам ведом Уж добрых восемнадцать лет...

Я стар — за мною вьюги следом, Вы - всё весна и розы цвет.

Снега кладбищенской сирени Смягчили смоль моих висков... Я скоро весь укроюсь в сени Её холодных лепестков.

С путём закатного светила Слилась земная колея...

Среди всего, что высью было, Последний холм провижу я.

Ах, если б поздним поцелуем Меня раскрепостили вы,

Чтоб, тщетной страстью не волнуем, Я смог уснуть под шум травы!

СЛАВНЫЙ ВЕЧЕРОК

Снег. Вьюга что ни час, то злее; Напрасно кучер, коченея,

Ждёт седока...

Картина зимняя знакома!

Неплохо бы остаться дома,

У камелька...

Как соблазнительно виденье Большого кресла, чьё сиденье -Уют сплошной...

Диван, подругой в час разлуки,

Вам шепчет, простирая руки: «Побудь со мной!»

Узор изящный абажура Скрывает (словно сеть ажура Младую грудь)

Округлой лампы очертанье И млечное её сиянье Колеблет чуть.

Всё тихо - лишь неугомонный Считает маятник бессонный Шаги минут,

Лишь ветер плачет в коридоре О том, что двери на запоре, -Он лишний тут!

Откуда в сердце недовольство?

Я зван в британское посольство,

Мой чёрный фрак,

Совместно с щегольским жилетом,

Напоминает мне об этом;

Я знал и так!

И туфли, лаковые франты, Расправив шёлковые банты,

Ждут у огня,

Сорочки хладное объятье,

Перчатки вялое пожатье —

Всё ждёт меня!

Пора! Но нет скучнее долга,

Чем ехать бесконечно долго В ряду карет