История жизни венской проститутки, рассказанная ею самой

– Он сказал мне, что хочет подарить мне сушеных слив, или смокв, или ещё чего-то.

Я:

– Да… и?

Ценци:

– И когда мы оказались в магазине, он сказал мне, что у меня самой есть такая смоква, которая вкуснее всего.

Я:

– Он, видимо, имел в виду плюшку?

Ценци:

– Конечно.

Я:

– И что же ты на это ответила?

Ценци:

– Ничего.

Я:

– Да рассказывай ты наконец, не заставляй себя всё время спрашивать.

Ценци:

– Я и рассказываю… он сказал, что я должна показать ему свою смокву, которая у меня между ног.

Я:

– Так-так… ну и хитрый же лис.

Ценци:

– Если я это сделаю, сказал он, то он подарит мне так много смокв, сколько я захочу.

Я:

– Так ты согласилась на это?

Ценци:

– Нет.

Я:

– Нет? А я с большим удовольствием всегда ела смоквы.

Ценци:

– Я тоже.

Я:

– Ну, и тогда почему же?

Ценци:

– Я вспомнила слова Рудольфа и сказала: «Мне не нужны смоквы, я хочу получить что-нибудь другое». – «И что же именно», – спросил он. «Деньги», – ответила я.

Я:

– И он дал тебе что-нибудь?

Ценци:

– Прежде он задрал мне юбку и поиграл там внизу, а потом вынул из штанов свою маринованную селёдку и прохаживался ею у меня между ног и по животу до тех пор, пока не брызнул.

Я:

– Ну, а потом?

Ценци:

– А потом он подарил мне тридцать крейцеров и на прощание выразился в том смысле, чтобы я держала язык за зубами и никому ничего не рассказывала.

Я:

– Ты его послушалась?

Ценци:

– Нет, я рассказала Рудольфу и отдала ему деньги.

Я:

– И часто ты у этого торговца бывала?

Ценци:

– О, да, частенько наведывалась. Я покупала всё, за чем посылал меня Рудольф, и ничего не платила за это…

Я:

– То есть, ты в магазин ходила для этого.

Ценци:

– Да.

Я:

– А ещё кто-нибудь был у тебя?

Ценци:

– Мой школьный учитель.

Я:

– Учитель?

Ценци:

– Да… когда я ходила в четвёртый класс.

Я:

– Но тот, видимо, ничего не платил?

Ценци:

– Послушай только. У нас была одна девчонка, у которой уже в том возрасте были толстые сиськи, и учитель всё время трогал её за них, и она после этого страшно конфузилась.

Я:

– Вот глупая курица, вот дурища.

Ценци:

– Да, она была глупой курицей.

Я:

– Давай, расскажи, это очень занятно… меня тоже сношал преподаватель катехизиса.

Ценци:

– Мне это известно.

Я:

– Итак, рассказывай!

Ценци

– Когда проходил урок физкультуры, учитель помогал нам выполнять упражнения на кольцах или взбираться по канату всегда поддерживая нас под мышки или за спину, однако эту девчонку он непременно ловил за титьки, а в случае с канатом всегда брал её за задницу… и тогда она вся заливалась краской.

Я:

– Охотно верю.

Ценци:

– И я всегда оказывалась рядом и смеялась учителю в лицо.

Я:

– А он?

Ценци:

– Он тоже краснел.

Я:

– Дальше, я уже сгораю от любопытства.

Ценци:

– И вот однажды эта девчонка не сумела забраться на брусья. Учитель поддерживал её то сзади, то спереди, и, наконец, сказал, чтобы она осталась после занятий для дополнительной тренировки.

Я:

– Ага… я уже чувствую, к чему дело клонится.

Ценци:

– Да, я это почувствовала и тоже осталась там.

Я:

– В гимнастическом зале?

Ценци:

– Ах, нет… я ждала перед школой, пока девчонка не вышла.

Я:

– Ну, и долго тебе пришлось ожидать?

Ценци:

– С полчаса! Я проводила её, стараясь всё выведать.

Я:

– Она тебе всё сказала?

Ценци:

– Сначала нет. И только когда я спросила её: «Послушай, почему это учитель всё время хватает тебя за титьки и за попу?..» Тогда лишь язык у неё развязался, и она мне всё выложила.

Я:

– Ну… не тяни, рассказывай же скорее.

Ценци:

– Куда нам торопиться? У нас же уйма времени… Итак, она мне сказала… ха-ха… я и по сей день ещё не могу удержаться от смеха, какой же она была глупой курицей…

Я:

– Он отсношал её?

Ценци:

– Послушай только… «У нашего учителя что-то есть», – сказала она. «Что же именно?» – спросила я. «Ой, но только пообещай, что никому ни словечка не скажешь», – попросила она. Ну, я ей, естественно, пообещала… «У учителя между ног есть кран», – выпалила она после этого.

Я:

– Нет, ну что за дура набитая!.. Подумаешь, великое открытие сделала!..

Ценци:

– «Он тебе его показал?» – спросила я её.

«Да», – ответила она. Она никакого понятия не имела, что это было такое. И она мне сказала, что учитель тёр её этим краном между ног и вставлял между титек, затем он пообещал ей поставить пятёрку с плюсом, и затем из его крана вытекло очень много воды.

Я:

– Нет… ну надо же какая дурында… вот недотёпа-то.

Ценци:

– Однако когда я ей растолковала что к чему, она в один миг поумнела.

Я:

– Каким образом?

Ценци:

– Потому что тут же мне заявила, что ей, дескать, до фонаря, как там всё это называется, но если ей не нужно будет больше учить уроки, то она позволит учителю сношать себя столько раз, сколько тот пожелает.

Я:

– Ну, а ты что?

Ценци:

– Я про себя подумала, что тоже могу этим с толком воспользоваться.

Я:

– И как же сложились обстоятельства у тебя?

Ценци:

– Ну, у меня в ту пору тоже уже были груди, правда, совсем-совсем малюсенькие…

Я:

– И ты их ему показала?

Ценци:

– Да… когда он в очередной раз хотел мне помочь и поддержал под мышки, я сказала ему, «простите, пожалуйста, господин учитель, но я ужасно боюсь щекотки»… И тогда он взял меня за грудь…

Я:

– Ну, он, верно, догадался, что это значит.

Ценци: