История знаменитых преступлений

Два с лишним месяца прошло после смерти престарелого монарха, и вот, утром 28 марта 1343 года, Филиппа, вдова великого сенешаля, которая уже изыскала способ добиться у государыни прощения за подлую западню, устроенную ею ради того, чтобы сын получил все мыслимые привилегии, вошла в покои королевы, бледная, растрепанная и непритворно напуганная. Она принесла новость, обещавшую посеять при дворе тревогу и скорбь: пропала Мария, младшая сестра Иоанны. Обыскали все сады и дворики, силясь найти хоть какой-то след, обошли все закоулки замка и допросили стражников, угрожая пытками добиться от них правды, но принцессу никто не видел и не было обнаружено ни единого свидетельства, которое позволило бы утверждать, что она сбежала или была похищена. Королева, у которой забот и без того было предостаточно, услышав об этом новом огорчении, совершенно пала духом. Однако, оправившись от первого изумления, она, по примеру всех несчастных, у коих отчаяние отнимает разум, впала в ярость и стала раздавать приказы, к тому времени уже исполненные, и в сотый раз спрашивать об одном и том же, чтобы выслушивать одни и те же ответы, сопровождая их бесполезными сожалениями и несправедливыми упреками. Скоро новость распространилась по городу, изумив многих. В замке поднялся переполох, спешно собрали регентский совет и во все концы разослали гонцов с обещанием трех тысяч золотых дукатов тому, кто сообщит, где прячут принцессу. В отношении солдат, охранявших Кастель-Нуово в ту ночь, когда принцесса пропала, было начато расследование.

Бертран дʼАртуа, отведя королеву в сторону, поделился с ней своими подозрениями относительно Карла Дураццо. Однако Иоанна без раздумий сочла его предположение неправдоподобным: во-первых, Карл не появлялся в королевской резиденции с того самого дня, как между ними состоялось бурное объяснение; когда же они вместе с принцем Андреем выезжали в город, герцог Дураццо демонстративно прощался со спутником у моста, и ни шагом далее; а еще никто и никогда не замечал, чтобы молодой герцог разговаривал с Марией или хотя бы обменялся с ней взглядом. В конце концов, когда опросили всех очевидцев, выяснилось, что накануне исчезновения чужаков в замке не было – за исключением одного нотариуса, чудаковатого и помешанного на благочестии старика по имени Никколо ди Мелаццо, за которого Томмасо Паче, лакей герцога Калабрийского, поручился головой. Бертран вынужден был согласиться с королевой и день за днем выдвигал все менее вероятные предположения, лишь бы поддержать в ней надежду, хотя сам ее не разделял.

И вот, через месяц после исчезновения юной принцессы, в понедельник 30 апреля, поутру, случилось нечто невероятное, небывалое, по своей дерзости превосходящее все догадки. Город застыл в ошеломлении, а горе Иоанны и ее приближенных переросло в негодование. Едва колокола церкви Сан Джованни прозвонили полдень, ворота великолепного дворца герцогов Дураццо распахнулись и оттуда под звуки труб, на конях под богатыми попонами, выехали две колонны всадников с гербом герцога на щитах. Они окружили дворец с тем, чтобы никто из посторонних не нарушил обряд, который вот-вот должен был произойти на глазах у огромной толпы, в мгновение ока, как по волшебству, собравшейся на площади. Во дворе высился алтарь, а рядом – помост с двумя подушками из красного бархата, расшитого золотыми геральдическими лилиями, символизирующими французский королевский дом, и герцогскими коронами. Вскоре появился роскошно наряженный Карл рука об руку с принцессой Марией, сестрой королевы, которой на тот момент не могло быть больше тринадцати лет. Она покорно преклонила колени на подушку, Карл сделал то же самое, и старший капеллан дома Дураццо торжественным голосом спросил у него, с каким намерением склоняется он столь смиренно перед служителем Церкви. Тотчас же мэтр Никколо ди Мелаццо встал слева от алтаря и твердым, отчетливым голосом зачитал сперва акт о бракосочетании Карла и Марии, а затем – послания от его святейшества суверенного понтифика Климента VI, сообщавшие, что своею властью он снимает все препятствия к этому союзу, в числе коих малолетство невесты и близкая степень родства между будущими супругами, дозволяет своему возлюбленному сыну Карлу, герцогу Дураццо и Албании, взять в жены сиятельную Марию Анжуйскую, сестру Иоанны, королевы Неаполя и Иерусалима, и дает им свое святое благословение.

Капеллан соединил руки брачующихся и прочитал приличествующие случаю молитвы, после чего Карл повернулся вполоборота к толпе и громко провозгласил:

– Перед Господом нашим и перед людьми – вот моя супруга!

– Вот супруг мой! – дрожащим голосом вымолвила Мария.

– Долгие лета герцогу и герцогине Дураццо! – стали кричать люди, хлопая в ладоши.

Молодожены тотчас же сели на невиданной красоты лошадей и в сопровождении рыцарей и пажей торжественно объехали город, после чего вернулись во дворец под гром рукоплесканий и звуки фанфар.