История знаменитых цитат

О черной кошке в темной комнате практически все население СССР узнало от интеллигента Груздева, без вины арестованного в сериале «Место встречи изменить нельзя» (1979):

– Был такой китайский мудрец Конфуций, так вот он говорил: «Очень трудно искать в темной комнате черную кошку. Особенно если там ее нет».

Сразу отметим, что в романе братьев Вайнеров (1975) это изречение звучало иначе: «Очень трудно поймать в темной комнате кошку…» – просто кошку, не черную, хотя Шарапов с Жегловым охотились за бандой «Черная кошка».

В июне 1973 года, за два года до публикации «Места встречи…» (переименованного затем в «Эру милосердия»), «Огонек» напечатал отрывок из историко-революционного романа Сергея Сартакова «А ты гори, звезда…». В этом отрывке Ленин напоминает товарищу по партии «афоризм Конфуция»:

– Самое трудное – поймать кошку в темной комнате, особенно тогда, когда ее там нет.

Произнеся этот афоризм, «Ленин остановился, поглядывая на плещущее мелкими волнами [Женевское] озеро, на дальние цепи гор».

Эту мудрость Ильич – т. е., собственно, Сартаков, – почерпнул отнюдь не из трактата Конфуция «Лунь юй», а из мартовского номера «Иностранной литературы» за 1973 год. Здесь был напечатан роман французско-марокканского писателя Дрисса Шрайби «Осел» (1956). Роман открывался эпиграфом: «Самое трудное – это поймать кошку в темной комнате, особенно тогда, когда ее там нет», с подписью: «Конфуций».

Именно так и приведено это изречение у Сартакова и братьев Вайнеров – со словами трудно, поймать (вместо найти или искать) и упоминанием о Конфуции, но без упоминания о цвете кошки. (Во французском оригинале романа «Осел» кошка как раз черная, но переводчик решил, что сойдет и так.)

Между тем неуловимая черная кошка была замечена у нас гораздо раньше, причем без Конфуция. В № 5 журнала «Большевик» за 1947 год критиковался, среди прочих «буржуазных философов», профессор С. Э. М. Джоуд. «Представления этого философа о философии столь же оригинальны, сколь и невежественны, – указывал советский философ М. А. Дынник. – Так, он заявляет, что (…) философ нередко подобен “слепому человеку, ищущему в темной комнате черную кошку, которой там нет”».

И тут мы выходим на правильный путь, хотя об оригинальности мысли профессора Джоуда говорить не приходится: эта фраза известна в англоязычной печати с 1880-х годов. За сто с лишним лет она приписывалась самым разным авторам – Р. У. Эмерсону, лорду Бальфуру, Г. Л. Менкену, Ч. Дарвину. Вместо философа часто фигурирует метафизик, а в последнее время – математик.

В книге американского эссеиста Клифтона Фейдимана «Я верю» (1939) приведен диалог богослова с философом:

«– Философ подобен слепцу, который ищет в темной комнате черную кошку, которой там нет.

– А теология эту кошку находит».

Позднее этот ответ был приписан психологу и философу Уильяму Джеймсу, автору книги «Многообразие религиозного опыта» (1902).

Поначалу фразу о слепце в темной комнате приписывали либо анонимному правоведу, либо британскому юристу Чарлзу Боуэну (1835–1894). При этом изречение бытовало в двух вариантах; во втором кошку (cat) заменяет – что бы вы думали? – шляпа (hat). В «Оксфордском словаре цитат» приписываемая Боуэну фраза выглядит так:

Когда я слышу о равенстве в таких случаях, как этот, я вспоминаю о слепце, который в темной комнате ищет черную шляпу, которой там нет.

Тут можно было бы заметить, что как раз слепцу все равно, темная комната или светлая, и какого цвета шляпа – или же кошка.

Оборот «черная кошка в черной комнате» появился еще раньше, только кошку предлагалось не ловить, а гладить с целью извлечения электричества. Сенатор штата Мичиган Л. Д. Норрис, выступая перед студентами Мичиганского университета 2 февраля 1869 года, говорил о «такой большой искре, какую можно получить, поглаживая черную кошку в темной комнате».

Для получения искры кошка должна быть именно черной, поскольку «она излучает вдвое больше электричества, чем белая кошка», – указывалось в одном из американских журналов в 1888 году.

Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку

Согласно греко-римской мифологии, Юпитер (Зевс) принял облик белого быка, чтобы похитить финикийскую принцессу Европу, ставшую его возлюбленной. Но «quod licet Jovi, non licet bovi» – «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку».

Почти все цитирующие уверены, что это древнее латинское изречение. Но далеко не всё, что сказано по-латыни, сказали латиняне. К примеру, «Divide et impera» («Разделяй и властвуй») или «De gustibus non est disputandum» («О вкусах не спорят») – не мудрость римлян, а творчество латинистов Нового времени.

О том, что пословица эта не римская, свидетельствует ее рифмованная форма: античность, вообще говоря, не знала рифмы. Это изречение возникло, вероятно, в Германии, причем довольно поздно. Например: