История золотого Будды

— Деньги, собранные для школы. Мы задумали сами пристроить еще один класс, раз не можем добиться субсидии. Павлата вел учет пожертвований и сам агитировал в самых бедных деревушках в горах, чтоб давали. Собирали буквально по крейцеру и набрали немало. Но после смерти Павлаты оказалось, что он все растратил. — А имущество? Ведь что-то осталось…

— Разумеется, но у нас нет документов. Павлата вел все записи сам. Говорил, не надо, чтобы власти знали о сборах, особенно когда рабочие бастуют, требуя повышения заработка. Скажут, чего повышать, раз у них есть деньги на новый класс. Вот так он нас и обвел.

— Вот, значит, почему никто о нем и говорить не хочет!

— Не только поэтому. Еще из-за его предательства. В день расстрела он заперся дома, как от татарского нашествия. Сами теперь удивляемся, как можно было так долго верить этому человеку. Ведь он не в один день изменился! Просто мы вовремя ре разглядели его с его показным патриотизмом.

— А вы разве не патриот?

— Разумеется, да! Но люди здесь буквально мрут от голода! От голода детишки прямо на моих уроках теряют сознание, страдают от рахита и чахотки. Тут не до пышных рассуждений!

— Да, это ужасно, я вас понимаю. — Красл вспомнил своих учеников-крепышей. — Но эти деньги, к сожалению, я не могу вам отдать, они на памятник. В Праге я постараюсь объяснить доктору Х., может, он решит по-другому.

— А мы больше пану доктору не верим! Можете прямо так и передать. Павлата был его доверенным лицом. А как он действовал? А в «Дельнике», который издает ваш Х., что про нас написали — что мы опасные безумцы? В общем, сытый голодного не разумеет, как говорит пословица…

Ученики в классе уже не декламировали, а просто орали, стараясь перекричать друг друга: «Почему мне братом каждый чех? Почему пляшу я, почему пою — в светлом я раю?»

— Ти-хо! — Учитель постучал по кафедре и вызвал одного из учеников к доске. Красл задумчиво направился к трактиру.

Он застал хозяина сидящим у окна с книгой. Трактирщик с любопытством взглянул на Красла.

— Вечером я уезжаю, — сказал ему учитель. — Расплачусь после обеда.

— На кладбище были?

— Был.

— А в поселке знакомых нашли?

— Знакомых… — Красл повернулся к нему. — Послушайте, пан трактирщик, как же вы меня не помните! Ведь мой отец играл на скрипке. Ни одна танцулька без него не обходилась, а я носил за ним футляр со скрипкой. Неужели вы не помните Красла-скрипача, что приехал сюда из Градца?

— А я тут всего четыре года. Трактир совсем недавно купил.

— Похоже, весь поселок сюда недавно переехал!

— Ну не весь, однако немало народу понаехало. И все хотят разбогатеть.

— Вот почему все такие злые! Ни с того ни с сего стрельба, подозрения, угрозы… Когда я тут жил, никогда такого не было.

— Тогда здесь жили небось одни бедняки.

— А кто сейчас богатый? Весь поселок еще бедней, чем прежде.

— Зато Риссиг поставил замок!

— А вы постоялый двор, — не сдержался Красл.

— Каждый живет как умеет. Кабы Павлата был жив, он небось разбогател бы не хуже Риссига!

— Серьезно? Каким же образом, интересно?

— А вам очень хочется знать? — усмехнулся трактирщик и перевернул страницу. — За комнату заплатите жене. Я жду свадьбу…

Действительно, один стол в углу был накрыт по-особому. Красл разозлился на трактирщика. Думает, если здоров в плечах, может дерзить? Все равно не доживет до богатства! Сказать ему? Не стоит, надо собираться в дорогу, еще можно успеть на омнибус. Он заторопился в свою комнату.

3

— Это я… — тихо произнесла Альбина, прежде чем он успел испугаться. Она сидела на стуле возле умывальника, в черном платье, какое надевают на воскресное богослужение. Первый раз Красл видел ее одетой. Платье ей шло. — Хотелось рассказать вам правду, пока вы не уехали… Посмотрите, не подслушивают ли нас.

Красл уверил ее, что все в порядке. Хотел угостить ее чем-нибудь.

— У меня нет аппетита. Я не ем целыми днями. Как старая баба, — вспомнила она его слова. — Не знаю, кто вы, знаю только, что ваши пражские друзья были друзьями моего отца. А его застрелили. Убили, понимаете? — Красл был удивлен: хочет переложить свою вину на других? Этого он от нее не ожидал.

— А почему вы не сказали полицейским, если что-то знаете?