История Золотой империи

Тянь-дэ второе лето. В первый месяц Вань-янь-лян свою старшую мать Ту-шань-ши и родную Даши{361} назвал императрицами (хуан-тай-хэу). Вань-янь-лян издал манифест, состоящий из семи статей, коими убеждал чиновников быть внимательными к должностям и иметь заботливость о земледелии, тщательно наблюдать награды и наказания, делать известными добрые качества людей низшего состояния, оказывать милости бедным, с бережливостью употреблять казенные имения и обращать внимание на способности нижних чинов. Отправил послов в царства Сун, Корейское и Ся с объяснением причин, по коим сверг с престола Си-цзуна и сам вступил на оный. Во второй месяц Вань-янь-лян своего сына Юань-шеу возвел в достоинство Чун-вана. Понизив по смерти прежнего императора Си-цзуна, назвал его Дун-хунь-ваном{362}. Вельможи почтили Вань-янь-ляна титулом: Фа-тянь-ин-юнь Жуй-у-сюань-вэнь да-мин-шень-сяо хуан-дн (подражающий Небу и получивший предопределение, искусный полководец, славный ученый, премудрый, совершенный и сынопочтительный император), о чем обнародовано указом. Вань-янь-лян еще при Си-цзуне, зная знаменитость и силу потомков императора Тай-цзуна, внутренне боялся их. В сие время, условясь с Сяо-юй{363} погубить их, он пригласил через посланного седьмого сына Тай-цзуна Цзун-бэня и других играть в мяч. Сам Вань-янь-лян вышел на верхний этаж терема, а внизу оного приказал скрыться Тэ-сы и других. За сим, как скоро прибыл Цзун-бэнь, Цзун-мэй[254] и Тан-гуа-бянь, то были схвачены и преданы смерти. Вань-янь-лян, опасаясь, что между подданными может произойти сомнение по причине несправедливого убийства Цзун-бэня и других царских родственников и первостепенных вельмож, вторично советовался с Сяо-юй, и по взаимному согласию заставили Сяо-юй, друга Цзун-бэня, донести, что Цзун-бэнь, Цзун-мэй и Тан-гуа-бянь составили заговор. Под тем же предлогом он казнил после сего министра Биндэ, главного управляющего Восточной столицы Цзун-и, главнокомандующего Северной столицы Бянь-янь, более семидесяти потомков императора Тай-цзуна, с лишком тридцать человек из потомков Нимаха и более пятидесяти человек из царского поколения — всех более ста пятидесяти человек. Вань-янь-лян еще питал ненависть к потомкам Шэе, меньшего брата императора Тай-цзуна, по причине их силы и знаменитости. Итак, он вознамерился истребить первостепенных вельмож из сего дома и тайно условился в сем с Табуе{364}. В это время главнокомандующий столицы Бянь-цзин, царский родственник Салихэ был во вражде с Табуе. Табуе заставил Яо-шэ донести,[255] что он поднял письмо, писанное Салихэ к своему сыну Цзун-ань, которое сей последний выронил за дворцовыми воротами. В этом письме описывался изменнический заговор, составленный вместе с Цзун-и, сыном Шэе и Мулле. На основании сих слов Вань-янь-лян предписал палате исследовать дело. Цзун-ань, не сознаваясь, говорил при допросе: "Если бы в самом деле такое письмо прислал ко мне отец, тогда я скрыл бы его под кожею моего тела и, при всем том, боялся бы, чтобы его не обнаружить. Возможно ли, чтобы я бросил его за ворота?" Судьи подвергали его жестоким пыткам, но Цзун-ань нимало не изменил своего мнения. После сего подвергли пыткам Сао-ху. Его поставили на раскаленные угли, и Сао-ху, не могши вытерпеть, ложно признал донос справедливым. Наконец, стали пытать Цзун-и, сына Шэе. Цзун-и равно был не в силах вынести пыток и ложно сознался в действительности дела. "Мы знаем, — говорил он, — что нам не будет помилования: пусть же скорее умертвят, чем по-пустому заставлять себя тиранить". Но Цзун-ань говорил: "Ныне, хотя дело и остается неясным, но ужели наша повинность останется неизвестною и за гробом? До конца жизни не приму на себя клеветы". Он умер, не сознавшись виновным. Для умерщвления Салихэ в Бянь-цзин был отправлен Силухунь. Весь род Салихэ, любимая княгиня Тай-цзу Сао-ши, Мулие, потомки князя вэйского Вадая, Хулицзя и Хао-сиу-ши[256] и все потомки младшего брата Тай-цзуна Шэе были преданы смерти. В двенадцатый месяц члены астрономического приказа доносили о явлении облаков, предзнаменующих счастье. Император сказал на сие: "В соответствие каких добродетелей, во мне замеченных, вы известите о сем явлении? Отселе не доносить мне о счастливых предзнаменованиях. Напротив, если примете худой признак, вы для моей предосторожности попеременно обязаны доносить о сем".

1150 год