История Золотой империи

Седьмое лето правления Тай-хао. Весной в первый месяц цзиньский Вань-янь-куан овладел крепостью Гу-чэнь{595}. Во второй месяц помер главнокомандующий Пусань-гуй. Вместо него главнокомандующим поиск Южной столицы сделан старший министр Цзун-хао. В этом месяце сунский вельможа Ань-бин, употребив хитрость, убил У-си — князя царства Шу. В третий месяц сунские войска обратно взяли Цзе-чжэу{596} и Си-хэ-чжэу. По прибытии Вань-янь-гана в Фэн-сян-фу{597} ему повелено, соединив войска пяти округов, охранять необходимейшие места, почему Вань-янь-ган приказал войску возвратиться. Чжан-цзун Вань-янь-куана сделал полководцем левого крыла, а Хэшиле-цзы-женя — полководцем правой стороны. От сунского генерала Чжан-яня прибыл к главнокомандующему Фан-синь-жу с бумагой, в коей просили о заключении мира. Но как содержание присланной бумаги еще не показывало покорности, то Цзун-хао ее не принял и отвечал через Фан-синь-жу следующее: "Ваш государь должен назваться вассалом, отделить нам часть своих владений и прислать коварных вельмож, кои первые подали совет к начатию войны". Чжан-янь снова прислал Фан-синь-жу с клятвенным листом от его государя Чжао-Куана{598}. Фан-синь-жу по прибытии объявил, что его государь Куан приказал отправить трех послов: одного по случаю дня рождения цзиньского государя, другого по случаю заключения мира между двумя государствами, третьего с известием о трауре по случаю смерти его бабки Се-ши. Он представил Цзун-хао письмо от Чжан-яня, которое было следующего содержания: "Из бумаги, присланной вами в ответ с нашим послом, мы увидели, что, дорожа жизнью людей, вы забыли наши несправедливые поступки и явили к нам свои милости. Узнавши это, я был в восхищении и в своем донесении государю подробно описал, что милосердие великого Хуан-ди царства Цзинь равно (беспредельности) простертого над нами неба и содержащей нас земли, а добродетели главнокомандующего подобны водам океана, вмещающего в себя все воды, и весне, размножающей всех родов произведения. На этот доклад я получил повеление от моего государя отправить немедленно посла для изъявления лично благодарности перед цзиньским государем. Поэтому я снова отправил к вам прежде посылаемого Фан-синь-жу для испрошения у вас решительного отзыва касательно заключения мира. Совершенно полагаясь на суд высокого ума вашего, я уверен, что для вас ясны мои намерения. Итак, прошу выслушать снова мои предложения. Правда, что поводом к войне было нарушение верности нашим двором, но за этот проступок он не замедлил строго наказать коварных вельмож за их злонамеренность и обман. В прошлом году в пятой луне был изгнан Дэнь-ю-лун, а в шестой луне придан казни Су-ши-дань и другие вельможи. В то время войска вашего великого государства еще не выступили. Оставив город Си-чжэу{599}, взятый нашим царством, все войска, находившиеся за границей, мы вывели внутрь оной. Из этого можно видеть наше истинное раскаяние. Впрочем, что касается до титулования и отношений двух государств, то в настоящее время то и другое изменилось против прежнего. Наш государь не имел намерения начинать войну. Притом ваши требования очень велики. Нашему государю неприлично принять название вассала, а места за великой рекой (Цзян{600}) для нас служат щитом. Если, согласно требованию, отдадим их вам, тогда что будет составлять наше царство?[436] Великий Двор должен со вниманием о сем подумать. Что касается до главных зачинщиков войны, как то: Дэн-ю-луна и других, то их преступление состоит в обмане своего государя, и сие преступление не может быть оставлено. Но если отошлем их к вам, тогда какую будет иметь власть наш государь в наказании вельможей своего царства? Мы согласны дополнить то число шелковых тканей, ежегодно в дань представляемых, которое было во времени Дай-дин.[437] И ужели ваш двор будет обращать на это внимание? Мы только хотим доказать сим свое сознание в проступке. Высокий Двор, без сомнения, обратил на это внимание и не станет слишком заниматься количеством вещей. Притом с начатия войны народ постоянно принужден был переносить убытки, посему все собираемые с оного подати были оставлены. Теперь, если решимся снова обложить народ большими, в сравнении с прежними, налогами с тем, чтобы отдать вам, то народ дойдет до крайности. Я уверен, что великое государство этого не захочет.[438] Вы требуете, чтобы возвратили вам перебежчиков, но, при их беспрестанных переменах мест, нам еще неизвестно, в какое время, где они бывают. Наш государь не имеет в них нужды, а потому и не заботится о том, уходят ли они или приходят. Притом при государе Вань-янь-ляне в наше государство переходили знаменитые фамилии и славные полководцы вашего высокого государства, с коих два двора при заключении мира утвердили, чтобы таковых перебежчиков ни одно государство не требовало обратно. Кольми паче в настоящее время следует ли говорить о сих низких людях? Но если великое государство непременно хочет, чтобы их прислали, то пусть подождет, доколе мы их отыщем. Жители округов и уездов, принадлежащих Сы-чжэу, ныне все будут возвращены в их первобытные места. Исправившимся не напоминают о старом зле, равно как люди, производящие великие дела, не думают о мелочных выгодах. Итак, смеем надеяться, что великий полководец примет в нас участие и объяснением дела, заставив забыть прежний проступок наш, прекратит все прочие дела. Когда два государства, по обыкновению, пересылаясь взаимно дарами, по-прежнему будут дружны, тогда Вселенная, заключенная среди морей, будет спокойна и может никогда не иметь дел войны. Тогда она прославит людей, знаменитых по заслугам, и явит их добродетели. Имена их, вырезанные на вазах и внесенные в книги, передадутся потомству и будут вечны. В настоящее время по случаю дня рождения хуандия великого государства Цзинь еще отправляется, по обыкновению, посол с дарами и для поздравления, а за ним еще посол с известием о трауре по усопшей императрице в нашем государстве. Затем просим вас о принятии отправляемых к вам бумаг и вещей". Фан-синь-жу, по прибытии, полагал, что он непременно окончит дело примирения, для чего назвался чиновником цань-и{601}.[439]