История Золотой империи

Со скрупулезным изучением истории Дальнего Востока связана далее целая плеяда видных имен, представляющих русскую востоковедную науку. Тщательным исследованиям по истории Маньчжурии и в целом Дальнего Востока посвятили свою деятельность В. Горский и В. П. Васильев[9]. Их труды позволили представить главную канву исторических событий на востоке Азии вслед за тем периодом, который нашел отражение в переводах Н. Я. Бичурина. Значительный интерес к специфическим направлениям исследований вызывает деятельность выдающегося русского востоковеда Палладия Кафарова, который по предложению Географического общества совершил в 1870-1872 гг. путешествие по Маньчжурии, Приамурью и Приморью. Он попытался сопоставить сведения письменных источников с конкретными памятниками, определив наиболее плодотворный метод изучения древней и средневековой истории народов Дальнего Востока — сочетание работы над летописями с полевыми археологическими исследованиями[10].

В последующее время плодотворные исследования по истории Маньчжурии, Приморья и Приамурья на основании разного рода письменных источников, эпиграфических, а также отдельных археологических памятников проводили В. Панов, Ф. Ф. Буссе, П. С. Попов, Д. Позднеев, А. Е. Любимов, А. В. Рудаков, И. Доброловский и А. В. Гребенщиков[11]. Их публикации дополняли важными деталями картину событий политической и культурной жизни народов северо-востока Азии на протяжении ряда веков, как она вырисовывалась в свете работ их предшественников.

К первым десятилетиям нашего века относится также начало работы над первоисточниками Н. В. Кюнера, достойного наследника старой школы исследователей Востока. Результат его деятельности отражен в многочисленных изданиях, среди которых наибольший интерес представляют переводы разделов летописных хроник, содержащих сведения о соседствующих с Китаем на севере и востоке "иноземцах"[12]. За Н. В. Кюнером последовали многочисленные изыскания по дальневосточной истории его учеников и последователей, повествование о коих могло бы составить объемный историографический очерк, здесь едва ли уместный.

В контексте изложенных событий истории востоковедной науки в России и следует оценивать научные деяния Г. М. Розова, жизнь которого прошла как бы на рубеже смены поколений её отцов-основателей и усердных продолжателей. Удача сопутствовала ему дважды — перед отъездом в Пекин он прошел начальное, по существу, наставническое обучение у патриарха русского китаеведения Иакинфа Бичурина, который привил ему всепоглощающую страсть к изучению Востока. Тот же, как его называют, "великий труженик" стал позже, по возвращении Г. М. Розова из Китая, его сотоварищем по служебным делам в Азиатском департаменте МИД. Г. М. Розов общался также и с другим патриархом отечественного китаеведения — Палладием Кафаровым, преемником И. Бичурина и достойным продолжателем его дел.

Однако жизнь Г. М. Розова сложилась так, что он не мог посвятить себя всецело тому, что привлекало его более всего — науке, изучению маньчжурского, китайского и монгольского языков, а также исторических хроник Китая. В превосходном очерке B. C. Мясникова, которому посчастливилось отыскать в архивах редчайшие сведения о Г. М. Розове и воссоздать буквально по крупицам достаточно полную его биографию, читатель ознакомится со всеми обстоятельствами и перипетиями, кои препятствовали тому, и представит облик человека, который полтора века назад взялся за перевод редкостной хроники.