История Золушки

– Крыс? – недоуменно вскинулась Кира, припомнив давешний разговор в «Золотом галуне».

«Господи боже мой, сколько же мы вчера выпили?!»

Представлялось, что много, но никакие цифры в голову не приходили. Одним словом, много.

– Тыква и крыс? И еще вы говорили о фее…

– А вы что же думали, я шучу? – удивился ее вопросу Львов.

– Вообще-то, да, – призналась Кира. – Думала, шутите.

Она так действительно думала, если вообще была способна думать, но, похоже, все обстояло куда заковыристей.

– Ерунда! – отрезал Львов, прибавляя скорость. – Я такими вещами, Кира Дмитриевна, никогда бы шутить не стал. Обещал свозить Золушку на бал к королю, значит, так и будет. Каникулы только начинаются, госпожа штабс-капитан. Наберитесь терпения, то ли еще будет!

* * *

Увидев накануне в «Золотом галуне» Львова и Амелину, Сиротин не то чтобы сильно удивился – в жизни всякое случается, – скорее, заинтересовался этой необычной парой. Тем более что оба два служили в его полку, а это, согласитесь, обязывает. Каждый из них – и «литерный» Львов, и вечное «исключение из правил» Амелина – вызывали у полковника живое сочувствие, смешанное с немалой долей любопытства. И вот, поди ж ты, не успели как следует познакомиться, всего месяц прошел, как штабс-капитан приняла эскадрилью, а уже появляются вместе. Конечно, ресторация не сеновал, и ничего предосудительного в том нет, чтобы провести вечер в заведении, славящемся отменной кухней и неплохим винным погребом. Могло случиться и так, что они выбрались в кабак без какого-либо тайного умысла. Просто как офицер с офицером. Допустим, поспорили о чем-нибудь на застолье, заключили пари или приехали отметить какое-нибудь знаменательное событие. Например, чтобы «обмыть» три британских бомбера, сбитых ими в одном бою. А что смотрели друг на друга «особым образом», так, во-первых, Сиротин мог и ошибиться, далеко было, а, во-вторых, чай, не дети. Двое взрослых людей, мужчина и женщина, так почему бы и нет? В общем, вроде бы и не случилось ничего из ряда вон выходящего, а все же цепляет.

Однако, как ни странно, история эта имела продолжение: не успел полковник Сиротин вернуться домой на Черную Мызу, а его ожидает уже на столе телефонограмма от 1-го офицера генерального штаба при центральном штабе зоны ПВО. С сего числа, дескать, считать штабс-капитана Амелину К. Д. и поручика Львова Я. И. в «поощрительном» отпуске сроком на десять дней.

«Любопытно, – признал Сиротин, еще раз перечитав приказ. – Неожиданно и чревато…»

Чем именно чреват этот приказ – неприятностями или чем-то другим, полковник пока не знал. Не успел определиться во мнении. Однако одно было ему предельно ясно – событие нерядовое.

«Что ж, – решил Сиротин, пододвигая к себе стопку писчей бумаги, перо и чернильницу, – будем посмотреть…»

И он взялся за оформление представления к награде. Вот с этим он вполне определился: «Витовт 1-й степени» и повышение в звании для Амелиной, и «Владимир с мечами» для поручика Львова, а дадут или нет, это уже совсем другой вопрос…

* * *

Дальнейшие события плохо сохранились в Кириной памяти. Оно конечно – они со Львовым на вакациях, и она не за рулем, тем более не в кабине истребителя, но все равно – столько пить нельзя! Вредно и не нужно. Некрасиво и бессмысленно. И много что еще. Но внутренние запреты неожиданно куда-то подевались, захватив с собой заодно сомнения, опасения и прочие категорические императивы[29]. Кире смертельно надоело поверять алгеброй гармонию, выверяя каждый свой шаг, и она отпустила тормоза. Пила за компанию с поручиком, объезжая каких-то удивительных его знакомцев, живших по странному стечению непонятных ей обстоятельств как раз в окрестностях Брунфло. И куда бы они ни заехали, везде их встречали, как старых друзей – и это, заметьте, в холодной во всех отношениях Швеции. Сердечно привечали и тут же усаживали за собранный «на скорую руку» стол. Ну, и наливали, разумеется. Какое же застолье без вина?

Чем конкретно занимается Львов, чего добивается, мотаясь по этой богом забытой провинции и разговаривая со всеми этими людьми, Кира не знала, тем более что не всегда даже понимала язык, на котором шел застольный разговор. Однако главным являлось то, что она не очень-то и хотела все это знать. Она слишком долго была ответственна и за себя, и, что важнее, за других людей, и, возможно, поэтому ей захотелось теперь расслабиться. Побыть ведомой, а не ведущей. Положиться на Львова, предположив, что он знает, что делает, и позволить ему вести, как это и должно быть, в принципе, когда танцуют двое – мужчина и женщина.

«Быть слабой женщиной не так уж и плохо, – подумала она мимолетно, поднимаясь вслед за Львовым на высокое крыльцо сложенного из битого камня дома. – Одна беда, слабой женщине никто не доверит истребитель!»

Это она понимала даже в том странном состоянии набирающего силу опьянения, в котором сейчас находилась.

«Впрочем, – утешилась Кира, оказавшись за накрытым к выпивке столом, – я же на вакациях, разве нет? А в отпуске можно и расслабиться! По-моему, это даже поощряется начальством… или нет…»