История Золушки или Каникулы в волшебной стране

Впрочем, Кира ее и так поняла. Вопрос был о том, что Кира делает в армии на самом деле. Могла ведь и транспортник пилотировать или в штабе штаны протирать. Могла, разумеется, но…

- Когда позволяют обстоятельства, хожу в бой, - разрешила она недоумение невестки.

Коротко и ясно. Разве не так?

Кира деловито прошлась по младшим родственникам – раздав поцелуи кому в лобик, а кому и в щеку, - и вскоре стараниями Варвары оказалась за столом. Угощали горячей картошкой, селедкой под шубой[53], винегретом[54] и полукопченой колбасой под нижегородскую "долговку"[55]. Не отель "Эксельсиор", конечно, но, учитывая военное время, совсем неплохо: на стол даже сливочное масло подали, да и ржаной хлеб был отменного качества. И это, на самом деле, не удивительно: отсутствующий в связи с занятостью, Федор – главный инженер на каком-то военном заводе, а Варвара пошла по стопам матери и служит в Мариинской больнице старшей акушеркой. Вместе, наверное, совсем неплохо зарабатывают, но это, как бы, не Кирино дело.

"Чужие деньги считать, себя не уважать!" - Так, кажется, говорят, и по сути правильно говорят.

- Ходишь в бой, - кивнула Варвара, подхватывая нить разговора, и строго "по-матерински" посмотрела Кире в глаза. – Что это значит?

- Это значит, Варя, что сейчас я командую эскадрильей в истребительном полку, - объяснила Кира, - и время от времени вылетаю на перехват супостатов.

- Перехват? – удивилась Надежда.

- Надя, ты что, кинохронику не смотришь? – подняла бровь Кира. – Летят вражеские бомбардировщики… Да, вот хоть на Новгород, допустим. Мы взлетаем, перехватываем, когда получается, или догоняем, и сбиваем, если выходит. Ну, или отгоняем хотя бы. Не даем выйти на цель.

- Тетя Кира, - сообразил младший сын Надежды гимназист Георгий, - так вы, значит, всамделишный истребитель?!

- Получается, что так, - улыбнулась Кира, начиная осознавать, что, если не сообщаешь родным правды, то не жди и скорого понимания.

- И вы кого-нибудь сбили? – нахмурилась Софья, ухватившая в словах Киры главное.

- Двенадцать штук, - не без гордости сообщила Кира, хотя, если и хвастаться, то, верно, не здесь. В смысле, не перед женщинами. – Но, если считать, только эту войну, то девять и еще двоих в группе.

- Но это значит, в вас тоже стреляют?

- Ну, это же бой, - пожала она плечами, удивляясь такому наивному вопросу, - не утиная охота…

Отвечая, Кира повернулась к девушке и сейчас посмотрела ей в глаза. И вот какое дело, в этих глазах, в том, как смотрела на нее Софья, Кира увидела то, о чем обычно избегала думать. Она ведь не дура и не сумасшедшая, и, вроде бы, все знала и все понимала. Вопрос, однако, осознавала ли когда-нибудь по-настоящему, что с ней случится, если ей вдруг не повезет?

Пока была молодая, - в училище и сразу после него, - о смерти просто не думала. Однако чуть позже, в Греции, и хотела бы, да не получалось игнорировать тот факт, что могут сбить и ее. И что тогда? Хорошо, если сразу убьют. Пули из авиационного пулемета идут густо. Попадут в кокпит истребителя, считай, отлеталась. Даже если не насмерть, раненый летчик с управлением не справится, ну или попросту отключится. В любом случае, конец. Однако пилоты гибнут не всегда. Чаще умирают их самолеты, и вот тогда возникают уже совсем другие вопросы. Кира, помнится, обдумала эту проблему – от и до, - и пришла к выводу, что, если собьют над своей территорией, будет бороться до конца, но, если не повезет над территорией турок, лучше пуля в висок, чем плен. Она же женщина, ей в такой войне плен противопоказан. На том и порешила. Однако молодость и боевой азарт нивелировали драматизм принятого решения, не позволили по-настоящему понять и осознать, о чем, на самом деле, идет речь. Осознание пришло позже, уже на этой войне, но и тогда, - как увидела Кира это сейчас, заглянув в глаза Софьи, - она постаралась не давать подобным мыслям волю…

Ретроспекция 7

Война в воздухе, она такая война… Кира видела, и не раз, как погибали пилоты, да и сама не без греха: летчик-истребитель – это, прежде всего, охотник. Ну, или хищник. Кому как видится. Но правда в том, что смерть ходит за этими воздушными гладиаторами по пятам, заглядывает через плечо, дышит в затылок. Однажды это случилось и с ней. Во всяком случае, тогда она была ближе всего к пониманию конечности человеческого бытия.

Дело было в Дании, во время боев за немецкий Фленсбург. Она летела на правом фланге своей эскадрильи и внезапно оказалась одна и без прикрытия. Даже ведомый куда-то пропал. Она попыталась снова собрать свое звено, оглядывалась назад и по сторонам, вызывала пилотов и командира эскадрильи по радио. Но у нее ничего не получилось. Ведомый подпоручик Глушков не отвечал вообще – позже он утверждал, что вернулся на аэродром из-за отказа оружия, а ее вызов просто не слышал, - а остальные расходились парами по самым разным высотам. Причина была в том, что один из летчиков передал: "Внимание, "Тандерболты" у меня сзади", и понеслось.