Историки Французской революции

Как отмечает М. Кун, несомненно, по свидетельству В.М. Далина, после публикации этой статьи Л.Д. Троцкий попросил его через А.И. Безыменского повидаться с ним. «Однако Далин на протяжении всей своей жизни был чрезвычайно скромным и не воспользовался этим случаем, чтобы познакомиться с Троцким»[248], – заключает он.

Поскольку под этим текстом В.М. Далин поставил свою подпись, именно это обстоятельство и предоставило возможность руководству Института истории Комакадемии упоминать о его «троцкистских колебаниях». К слову, об этом свидетельствует также признание В.М. Далина в одном коллективном письме, опубликованном в газете «Правда» в конце 1924 г., свидетельствующем об изменении позиции как его самого, так и его единомышленников относительно политической линии Л.Д. Троцкого: «Авторы настоящего письма в прошлой партдискуссии были в числе товарищей, признававших правильной линию тов. Троцкого. Мы тогда совместно выступили в защиту ее против письма ЦК РЛКСМ, сочли своим долгом выступить как активные работники комсомола»[249]. Однако, как свидетельствует их откровенное признание, они уже выступили против его позиции: «Мы переживаем разногласия с т. Троцким особенно болезненно. Молодежь, воспитывавшаяся во время революции, не знавшая истории партии, росшая главным образом на практической работе, высоко ценящая заслуги т. Троцкого, не вся могла сразу определить смысл выступлений т. Троцкого в дискуссии 1923 г. Но личный авторитет т. Троцкого не должен заслонять тех ошибок, которые он делает сейчас. В частности, мы были неправы в вопросе о молодежи. За десятком бесспорных положений о самодеятельности молодежи, о том, что партийная демократия является в определенных данных условиях наивысшей формой для большевистского воспитания молодежи, мы не видели противопоставления поколений. Самый факт того, что т. Троцкий выдвинул вопрос о молодежи в связи с противопоставлением аппарата партии, т. е. основных кадров пооктябрьскому [sic] поколению, – вел молодежь не по большевистскому пути. Исходя из всего вышеизложенного, мы присоединяемся к письму ЦК МК и ЛК РЛКСМ об “Уроках Октября”»[250].

Тем не менее его подпись под указанной статьей, написанной А.И. Безыменским, имела пагубное воздействие на его горькую судьбу. В одной из своих статей М.В. Далин, имея на это все основания, упоминал, что его мать, С.М. Айзенштадт, «умоляла мужа не подписывать этот документ, но он после некоторых колебаний все же поставил свою подпись»[251]. Это и привело к его аресту в 1936 г. К слову, на эту тему Михаил Викторович говорил не только с Г.С. Чертковой[252], но и со мной.

Может быть, по таким же второстепенным причинам В.М. Далин имел «троцкистские колебания» и в 1926–1927 гг. Однако, как утверждали в 1935 г. те же руководители Института истории Комакадемии в одном неозаглавленном о нем документе, В.М. Далин «в последующие годы уклонов от генеральной линии партии не имел»[253]. Другими словами, в таких условиях считать его «троцкистом» как таковым, мягко говоря. бессмысленно. Поэтому и Г.С. Черткова, критикуя М. Куна, справедливо отметила: «Говорить, что он остался троцкистом в течение последующих двенадцати лет [в 1924–1936 гг. – В. П.] и был арестован как таковой, не только преувеличение, но и неосознание его идеологической эволюции»[254].

Мало того, в связи с предъявлением 17 января 1924 г. Сталиным на XIII конференции РКП(б) Троцкому претензий, что «именно он создал оппозицию… развязал дискуссию, совершает “антипартийные акты”, противопоставив партийный аппарат партии, а молодежь – старым кадрам», Г.И. Чернявский верно заметил, что тогда «на самом деле оппозиция пока не существовала»[255].

В.М. Далину пришлось провести в заключении в общей сложности около 17 лет[256]. Арест, заключение и ссылка, безусловно, наложили глубокий след на его дальнейшее поведение и образ мысли. Он избегал разговоров на политические темы, не одобрял критических высказываний о политике правительства или о каких-либо пороках советской действительности, рекомендовал проявлять большую сдержанность при разговорах на эти темы, а лучше и вовсе избегать их, порицал за знакомство и общение с иностранцами, не являвшимися гостями Академии наук.