Историки Рима

Светоний, подобно Тациту, нигде не высказывает открыто свои политические взгляды и убеждения, но они могут быть определены без особого труда. Он был приверженцем зародившейся в его время и даже ставшей модной теории «просвещенной монархии». Поэтому он делит императоров на «хороших» и «дурных», будучи уверен, что судьбы империи целиком зависят от их злой или доброй воли. Император квалифицируется как «хороший» прежде всего, если он уважительно относится к сенату, оказывает экономическую помощь широким слоям населения и если он — новый мотив в воззрениях римских историков — заботится о благосостоянии провинций. И хотя, наряду с этим, Светоний считает своим долгом «объективно» освещать личные свойства и противоречивые черты характера каждого императора, вплоть до самых неприглядных, тем не менее он твердо верит в божественное происхождение императорской власти.

В «Жизни двенадцати цезарей» даны биографии первых императоров Рима, начиная с Юлия Цезаря (биография его до нас дошла не полностью, утеряно самое начало). Все биографии построены по определенной схеме, которую сам Светоний определяет так: «не в последовательности времени, а в последовательности предметов» («Август», 9). Эта последовательность «предметов» примерно такова: а) родословная императора, b) время и место рождения, с) детские годы, всякие предзнаменования, d) описание прихода к власти, е) перечисление важнейших событии и мероприятий во время правления, f) описание наружности императора, g) описание черт характера (литературные вкусы) и h) описание обстоятельств смерти и соответственных предзнаменований.

Светонию, как это уже неоднократно отмечалось, не повезло в оценках последующих поколений. Как историка его всегда заслонял яркий талант Тацита, как биограф он, конечно, уступал Плутарху. Светония не раз и справедливо обвиняли в том, что он как бы изолирует описываемых им государственных деятелей, вырывая их из исторической обстановки, что он уделяет большое внимание мелочам и деталям, опуская действительно важные события, что он, наконец, поверхностен и стремится лишь к голой занимательности.

Все эти упреки, справедливые, быть может, с точки зрения современного читателя, едва ли следует предъявлять самому Светонию и его эпохе. Его «Жизнь двенадцати цезарей» еще в большей степени, чем труды Тацита или монографии Саллюстия, носит характер художественного произведения, даже романа (который, как известно, не требует документальной точности!) и ориентирована в этом направлении. Скорее всего именно так этот труд воспринимался в самом Риме, и, быть может, в том и состоял секрет прижизненной славы Светония, славы, которой едва ли мог похвалиться в те времена его старший современник — Тацит.

Последний историк, на краткой характеристике которого мы должны остановиться, принадлежит уже не столько к эпохе зрелости и расцвета римской литературы и, в частности, историографии, сколько к эпохе ее упадка. Это вообще последний крупный римский историк — Аммиан Марцеллин (ок. 330 — ок. 400 гг.). Мы его считаем — и это общепринято — римским историком, хотя известно, что он был по происхождению греком.

Сведения, сохранившиеся о жизни Аммиана Марцеллина, чрезвычайно скудны. Год рождения историка может быть определен лишь приблизительно, зато точнее нам известно место его рождения — город Антиохия. Он происходил из довольно знатной греческой семьи, поэтому получил основательное образование. Аммиан Марцеллин провел много лет в армии; его военная карьера началась в 353 году, а через десять лет — в 363 году он еще участвовал в походах Юлиана. За время военной службы ему пришлось побывать в Месопотамии, Италии, Галлии, известно также, что он посещал Египет и Балканский полуостров (Пелопоннес, Фракия). Видимо, после смерти императора Иовиана он оставил военную службу и вернулся в родной город, затем переехал в Рим, где и занялся своим историческим трудом.

Этот труд носил название «Деяния» (Res gestae) и состоял из тридцати одной книги. До нас дошли лишь книги XIV-XXXI, но со слов самого историка известно, что труд в целом охватывал период римской истории со времени правления императора Нервы (96 г.) и вплоть до гибели Валента (378 г.). Таким образом Аммиан Марцеллин, видимо, вполне сознательно и «программно» выступал как продолжатель Тацита и строил свой труд в значительной мере по образцу «Истории» и «Анналов».

Сохранившиеся книги исторического сочинения Аммиана Марцеллина представляют, пожалуй, наибольшую ценность: в них излагаются события с 352 года, то есть события, современные самому историку, наблюдателем или участником которых он являлся. Чрезвычайно подробно и ярко освещено время Юлиана: описываются его войны в Галлии и Германии, разрыв с Констанцием, борьба с персами и, наконец, его смерть. Особенностью исторического повествования Аммиана Марцеллина можно считать наличие многочисленных экскурсов и отступлений самого разнообразного содержания: иногда это сведения географического характера, иногда — очерки нравов, а иногда — рассуждения даже религиозно-философского толка.