Историко-политические заметки: народ, страна, реформы

Читанный миллионами советских граждан роман «Противостояние» (1979 г.) Юлиана Семенова просто пронизан «лирическими отступлениями» о необходимости поощрения и развития как инициативы в общественной жизни, так и частной коммерческой инициативы. Вот один из характерных фрагментов: «Тому, чтобы поколение умело наращивать мускулы, надо помогать. Вот я из деревни родом, да? Так я еще мальчишкой застал время, когда с дедом на базар ездил, сливы продавал – доволен был, за прилавком стоял, зарабатывал! А теперь? Считается, что, мол, детям зарабатывать ни к чему. Неверно это, баловнями растут, на родительских шеях сидят. Надо б сказать громко и открыто: «Валяйте!», Вон семнадцатая статья Конституции – открывай себе, дедушка с бабушкой, пенсионеры дорогие, домашнее кафе или пошивочную мастерскую – прекрасно! И пусть внуки, сделав уроки, бабушке с дедушкой помогут, мускулы порастят… А подите-ка в финотдел, спросите разрешения? Затаскают по столам, замучают, пропади это кафе пропадом! А как бы нам всем жить стало легче, открой таких кафе в городе штук пятьсот! Семейное кафе, собираются, как правило, люди друг другу известные, там хулиганство как-то в схему не укладывается, в семейном кафе и стены добру помогают…»[158].

Легализация кооперативного предпринимательства в последние годы существования советской власти быстро породила массовое кооперативное движение.

У нас нет сомнений, что предпринимательский дух в нашем обществе еще дышит, и инициатива жива, а проблемы российского капитализма и предпринимательства надо искать совсем в других вещах.

В конечном счете, именно развитие общества стало основой массовой поддержки «перестроечных» перемен второй половины 80-х гг. прошлого века и сделало возможным мирный и добровольный отказ от тоталитарной системы.

Что мешает модернизации

Главный вывод, ради которого, собственно, и написаны предыдущие разделы – российское общество не отвергает реформы, способствующие движению по естественному для него европейскому пути. Однако и о сколько-нибудь серьезном продвижении по пути, прерванному большевистским переворотом, даже через 20 лет после формального конца созданного большевиками государства, говорить не приходится. Списывать все проблемы на ошибочную политику власти, значит признать, что общества в России нет.

Если оно есть (а оно есть), значит, в общественном сознании, психологии есть серьезные препятствия для успешного осуществления необходимых стране реформ, пусть и совсем не те, стереотипные.

* * *

На наш взгляд, специфика состояния сознания российского человека рубежа XX–XXI вв. – нестабильность и противоречивость сознания каждого человека, его внутренняя фрагментированность, выражающаяся в наличии разнородных, вступающих в конфликт друг с другом моделей мышления и поведения.

Эта расколотость не сводится к противостоянию «архаистов» и «прогрессистов», принадлежащих к четко идентифицируемым социальным группам. Более того, главные разделительные линии проходят на личностном уровне, в сознании каждого человека, к какой бы социальной группе он ни принадлежал и каких бы взглядов ни придерживался. По сути, в российском обществе объект и субъект истинной реформы, ориентированной на перемены в общественном сознании, неразделимы.

При этом каждая группа ощущает себя меньшинством, оказавшемся в осажденной крепости.

Даже в мышлении русских националистов рубежа XX–XXI вв. образ терпеливого большинства, угнетаемого «инородным» меньшинством, потеснен образом вымирающей России, зияющую пустоту которой заполняют «понаехавшие». Более того, часто люди вообще не идентифицируют себя с какой-либо группой. В чуждую и враждебную категорию «они» попадают все, кроме ближайшего окружения человека.