Историкум 2. Terra Istoria

Они уже заканчивали работу, когда со стороны поста раздались испуганные крики. Переглянувшись, Иван и книгун бросились туда. И увидели, как в том направлении, куда направился Тим, всё стремительно заволакивает пелена густого тумана или дыма, отсюда не разобрать. Донеслось зловещее лязганье, а потом — приглушенный расстоянием яростный лай Кардана. По всей видимости, тактико-техническая подготовка Живучего превосходила имеющуюся у спутников Ивана.

— Они там живы, по крайней мере, — пробормотал книгун. — А ведь, наверное, мог и сожрать. Или хотя бы надкусить.

Собака пока жива, мысленно уточнил Иван. И, судя по лаю, даже и не ранена. Что же делать, чем помочь? Бежать туда, наплевав на все рыцарские обычаи? Но даже если стражники за нарушение правил игры стрелу в спину не всадят, то всё равно до роковой лощинки, которая лишь выглядит близкой, быстрым шагом не меньше получаса. Не успеем помочь…

Что заставило его скомандовать Джулику «Голос!», Иван и сам не знал. Ну просто других сигнальных средств в его распоряжении не было. Пес послушно залаял, а потом по собственной инициативе выдал добротную волчью песню с раскатами и переливами. Кардан примолк — и радостно залаял в ответ. И продолжал взлаивать, почти что через равные промежутки времени. Вроде даже ближе и ближе.

Наконец из туманной пелены показались двое — спотыкающийся на каждом шагу, еле бредущий Тим и пес, который периодически ухватывал его за одежду и тащил вперед.

— Похоже, не стать вашему дружку рыцарем, — констатировал подоспевший советник. — На победителя не похож. Да вряд ли справку о ликвидации Живучего с его головой принес.

— Но раз он, по-вашему, уже выбыл из рыцарской игры, тогда мы ему поможем выбраться, — решительно сказал Иван. — Нет возражений, сударь товарищ советник? А мы заодно и завтрашнюю колесницу испытаем.

Советник не возражал, напротив, устроился поудобнее на походном лежаке военно-начальственного состава, желая понаблюдать за зрелищем предстоящей битвы. Иван и книгун выкатили транспорт из сарая, уселись, благо колесница имела три посадочных места. Иван свистнул Джулика — и покатили.

Буквально сразу Иван убедился в справедливости своих подозрений — каждый бугорок ощущался очень даже натурально. Но вроде конструкция на ходу была вполне устойчивой. Джулик убежал вперед, обнюхал Тима и Кардана, бодро помчался обратно.

— Хорошо хоть не оборотни идут, — пробормотал Иван. — Рожи от счастья не светятся.

Оборотней в народе не любили, ибо они требовали за погибших героев (облик которых приняли) их законную долю. Правда, говорят, что и доподлинных героев иногда воспринимали как оборотней — дабы не делиться добычей. Но в культурных боевых экспедициях и честных захватнических походах такое считалось западло, т. е. экономически невыгодно.

— А может, нам не возвращаться? — неожиданно предложил книгун. — Ща заберем парня и рванем, только нас и видели.

— Мы одну собаку там оставили. Не говоря о последних вещах…

— И без них проживем. Позвать не можешь собаку?

— И еще: ты быструю дорогу отсюда знаешь, чтобы до темноты выбраться в надежное место? Мне вот совсем не нравится этот дым. А если стражники за наш сход с боевой дистанции начнут из луков стрелять?

Книгун разочарованно умолк. Вскоре они подкатили к неудачливому рыцарю и верному псу.

Тим при ближайшем рассмотрении оказался практически невредим, не считая множества ссадин.

— Кардан меня волочил по земле, — признался он, устраиваясь на свободном сиденье колесницы. — Ну не мог я встать, не мог! Слышал, как Джулик лает, но ни пошевелиться. Внезапно ужас какой-то охватил. Как прежде перед внезапно нагрянувшей пожарной али антиблоховой инспекцией. Глядят на тебя, и ты ничего поделать не можешь, кроме как деньги кинуть. Ведь и загрызть могли…

Тим поежился. Понятно, воспоминания были не из приятных, тут без «Волосатой лапы» (Полунебесного Покровителя) ничего не попишешь, не нарисуешь и не отфигачишь (реализуешь) …

— А что стряслось? Давай с самого начала рассказывай. Ты Живучего видел? — спросил Иван, пытаясь выяснить предполагаемые контуры врага и его слабые стороны. Может, застарелое лесбиянство или наоборот. Или почетное членство в жидком масонском заговоре со всеми вытекающими последствиями.

— Да. Вроде. Может быть…

— И какой он?

— Страшный. Дым напустил, выполз прямо рядом, морда оскаленная — больше меня… да что там, ему в пасть вся эта повозка поместится без труда! И как гудел! Видимо, голоден был и меня чуял. А у меня последняя мысль билась — ну чего я ему дался, нешто других героев теперича не сыскать…

— Да как же ты уцелел?!

— Не помню. В канаву какую-то прыгнул и лежал там не помню сколько. А он залязгал лапами и уполз куда-то.

— Алебарда твоя где? Не пригодилась?

Тим промолчал. Впрочем, крутых (повсеместно известных) чудовищ побеждают не повседневным оружием. Тогда дорогое эксклюзивное никто бы не приобретал. И не продавал. А ведь именно на его прославлении и кормились настоящие военные сказители. Да и гражданские — при случае — тоже.

— А метательные штуки, у тебя же их много было?