Историкум 2. Terra Istoria

Как известно, в любом супермаркете существует такой показатель, как процент боя и негодности товара к продаже. Эти издержки списываются. Как утверждают некоторые латиноамериканские историки, процесс производства истории тоже невозможен без подобных издержек и утилизаций.

Президент Лео очнулся привязанным к каменному ложу посреди древнего города Тиуанако. Но не развалины окружали его, а столица в расцвете могущества, и вместо таинственной тишины, так завораживавшей когда-то туристов, слышался гомон многочисленной толпы.

Он скосил глаза и увидел полковника Рафаэля. Тот был в безупречном офисном костюме, поверх которого был наброшен церемониальный плащ жреца. Рафаэль извлек из ближайшего автомата запотевшую баночку «ИнкаКакс-Колы» и принялся с наслаждением прихлебывать. А потом отшвырнул опустевшую банку. Толпа взревела и устроила свалку за этот драгоценный талисман.

Рафаэль ухмыльнулся и поднял над Лео обсидиановый нож…

Корпоративный праздник с жертвоприношением во славу латиноамериканского Дяди Сэма был в самом разгаре.

ИВАН ДАУНШИФТЕР

Старорусская постапокалиптическая повесть

452 F — это температура, при которой прекращается цифровая жизнь — плавится пластик и перестают существовать гаджеты.

Вести из Грядущего

В родной глуши

— Меняю трешку в Гранатном переулке на комнату на Кожуховской.

— Да вы, батенька, из дикого яйца вылупились!

— Ай! Больно! Он не заразный?

— Да что вы! Господин хороший! Самые лучшие щенки! От охранных чемпионов! Кого нужно — того и загрызут! Даже костей не сыщешь!

— Кости должны остаться. Для отчету.

— Не беспокойтесь! Вырастут собаки сильные и верные!

— Да кто нынче верен? Какая тут порода? Задохлики! И нервные, раз цапаются! — вознегодовал потенциальный приобретатель. — Этих только в суп.

Покупатель мечтательно прижмурился, видимо, воображая лакомое блюдо по старинному китайскому рецепту. Или культовую древнерусскую эрзац-шаурму — сытный пирожок.

Но тут уже законно вознегодовал продавец.

— Не надо пальцы им совать! Взрослый чужаку с ходу не только палец, но и по самое не балуй откусит! Руки мыть изначально надо, перед засовыванием! Экий распальцовщик, знаток пород выискался!

В ответ потенциальный клиент лишь глухо заурчал, точь-в-точь, как отставной философ, выкуренный бесхозными школярами из коттеджной рублевской берлоги. Да и вообще в такой глуши, где по неписаной традиции собирались по субботам щенководы и покупатели, хамить друг другу было не принято. На прежней центральной площади столицы, внезапно ставшей почти что презренной окраиной, не было чужаков. Поди попробуй доберись в одиночку, не зная верных троп, живым из благодатного Бирюлево или ставших элитным местом Печатников к Кремлю, где не было вокруг ни огородов, ни прудов с рыбицей, ни парков с грибками. Ни лесной живности, тихо млевшей от человеческого вида…

Теперь только ветер гулял по руинам никому не нужных офисов, ставших надгробными памятниками былому. Там, где не было промышленных производств, не было и промышленных запасов, и ничего нужного для тех, кто должен выживать в мире, в одночасье лишенном искушенной прелести электронной подмаргивающей жизни.

Зато расцвели на земле и новые очаги цивилизации. Необычайное значение, в том числе и культурное, обрел теперь Люберецкий рынок, поскольку по субботам там выступали не только певцы-охальники, но и почет-сказители, воспевавшие подвиги и несказанный интеллект заказчика, совершившего невиданно-потаенное, о чем простому злодею и помыслить страшно…

Сказание о Новом Китеже

Новая группа по интересам в Живом Каменном Журнале — пещера северного вестибюля станции Пятницкое шоссе, правая стена.

Иван стоял возле рыночной Живой Стены, хронически открытой на группе «Собачники», внимательно читал свежевыбитые объявления о приглашениях на вязку, продаже получившихся щенков и предложении услуг «водителя собаки» для поисков чего-нибудь полезного и ценного. Может, хоть на этот раз ему повезет, и он наткнется на легендарную запись, предназначенную именно для него?