Истощение судьбой

В воздухе что-то поменялось… Вместе с шумом ветра до юноши донеслись чьи-то слова и дородный смех. На лице господина N сдвинулись брови. Он встал, оделся, и, пока собирался на свежий воздух, слышались все более явственно разных тембров голоса, людской шум. Звуки становились сильны настолько, что можно было подумать, соседи со всего дома устроили пикет прямо под дверями молодого человека. Выбежав на улицу, N остановился посреди тротуара, губы его задрожали и растянулись в улыбку. Глаза юноши увлажнились, и он сорвался, побежал по знакомым маршрутам, радуясь появлению людей – такому же внезапному, как и их исчезновение ранее. Что-то, впрочем, было не то в этих самых прохожих: некое холодное устремление и прямой, безразличный взгляд. N совсем забылся и потому не осознал, как попал на главную улицу города. Люди здесь обыкновенно играли, шутили, питались внутри кафе и снаружи на удобных плетеных стульчиках за круглыми столиками. По общему впечатлению и детальному описанию это был родственник Невского проспекта. Это сходство отмечали многие и, как следствие, в шутку, конечно же, называли иногда данный бульвар по имени гоголевской греховодной улицы. Мистер N, с радостью на устах, припрыгивая, встречал глазами людей, но вспышка настроения быстро угасла. Молодой человек заметил полное равнодушие в глазах окружающих. Он остановился, губы дрогнули, а глаза его выразили удивление, затем – страх.

Юноша шел навстречу прохожим, рассматривая их фигуры от макушки до пят, заглядывал в лица. Люди непреклонно двигались по своим чётко спроектированным прямым линиям, как механические устройства, на N-а, пихали плечами, толкали всем телом, сбивали с ног. К горлу подступало отчаяние и готово было конденсироваться в слёзы. N сначала пытался заговорить с потерявшими рассудок обывателями проспекта. «Прошу покорно извинить… Нет, просто «прошу извинить»… Или… «Извините..»

– Прошу простить, девушка… – начал наконец N.

Но это обращение не заинтересовало даму. Как никого не заинтересовали прихотливые «простите, пожалуйста», «пару секунд, мсье», «ужасно извиняюсь», «трикратно прошу извинить», «многократно молю прощения», «уделите несколько мгновений», «аккурат парочку слов», «лишь один вздох», «толику вашего милосердия». Она прошла совсем рядом, но мимо, а на глазах N спустя тщетные дюжины попыток установить контакт с прохожими появились горькие слезы.

Тогда, уже плюнув на всякое собственное достоинство, молодой человек кинулся какому-то мужчине с деловым чемоданом в ноги, чтобы наконец вымолить: «Почему, почему Вы так…» Однако не успели слова сложиться в голове, как господин в кашне ощутил удар коленом в зубы. От боли и ошеломления юноша откинулся в сторону и лёг навзничь. Тот мужчина наступил пыльным каблуком туфли левой стопы на предплечье бедолаги и так же спокойно проследовал дальше. На мистера N надвигался ещё кто-то, поэтому он, прощупав языком окровавленные, но целые зубы, поднялся и сошел в сторону, к некоторому прилавку.

Другого мужчину, в более широком пальто и в очках, в отличие от первого, N схватил за горло и повалил на скамейку из красного дерева, нашел его глаза, освещенные луной, и хват сразу ослабел… Мужчина в пальто лежал, словно набитая ватой кукла, устремив взгляд в бездонное небо. Молодой человек выпрямился, сделал несколько шагов назад, не упуская из виду всю фигуру прохожего. Мужчина встал и пошёл на N-а. Мистер N пропустил пальто вперед, сопроводил его взглядом и направился прочь с главной улицы. Глядя под собой, молодой человек пробрался переулками домой, что-то бубня и мямля, огибая угрожавших столкновением людей. Раздевшись, по привычке почистив зубы перед сном, N лёг и очнулся уже следующим вечером.

II

Во рту было сухо, поэтому юноша инстинктивно попытался нащупать со вчерашнего дня порожний стакан. Пошуршав блистерами от таблеток, которые обычно не лежали на столике у кровати, мистер N нашел и осушил сосуд. Спальное место обдул холодный ветер. Молодой человек засунул под одеяло руки и задремал. Утром юноша поднялся и, вспоминая события бредовой ночи, стоял посреди коридора. «В голове не укладывается», – про себя произнес он. В это время в проходе, ведущем в одну из спальных комнат, проредилась малюсенькая фигурка. Существо пристально смотрело мистеру N в зрачки глаз, иногда переводя взгляд на грудь и руки молодого человека. N полуоткрытыми веками измерил притолоку и, не обращая внимания на крошечный силуэт, занялся своим туалетом.

Спустя час N показался обритым и душистым, собрал на себе дневной гардероб и вышел на прогулку, допоздна. Дверь дрогнула и стихла, вскоре стихли и шаги туфель, ударила дверь подъезда, послышались постукивания обуви из выходящего на улицу окна, какие, несомненно, принадлежали месье N-у, а тень, согнутая временем, с беспокойным, выцветшим взором, всё ещё стояла у простенка, там же, захватывая зрением то место, где только что был юноша.