Истреби в себе змею

— Не верю я тебе, Джейк, — вздохнула Стэрди, — хоть убей. Женщину невозможно обмануть, если только она сама этого не захочет. Ладно, времена меняются, и люди тоже. Твоя Змея покинет Центр и больше сюда не вернётся — в этом ты можешь быть уверен. И вот я думаю: сразу приказать моим гремлинам растащить тебя на молекулы или подождать, пока это сделают взбешённые твоей самодеятельностью мессиры?

Джейк был настолько ошарашен циничной прямотой Правительницы, что не нашёлся, что ответить.

— Хочешь выпить? — ласково произнесла Стэрди, глядя на побледневшее лицо лорда. — Твоё любимое виски вон там, в той нише. Принести?

— Послушай, Стэрди, я…

— Послушай, Джейк, — перебила его «роскошная смерть», — и внимательно послушай! Я, наверно, дура, — мне почему-то жаль тебя убивать, Джейк Блад, хоть ты этого и заслужил. Неужели ты до сих пор не понял, что мы с тобой стоим друг друга, и выстоять сможем только вдвоём? А ты мечешься, как мальчишка… Мне плевать на всех твоих девок, но уж если ты задумал избавиться от меня, извини, — тут у нас с тобой разговор пойдёт совсем другой.

— Стэрди, я…

— Помолчи, лорд-протектор. Значит, так… — но тут речь Клеопатры была прервана.

Ожил ещё один стереоэкран, и на нём появился Хьюго.

— Генерал Джейк Блад, — тон голоса мессира и выражение его глаз не предвещали лорду-протектору ничего хорошего, — вас ждут на Совете Правителей. Мы хотим заслушать отчёт о ваших предельно безрассудных действиях и принять соответствующее решение.

— Дождался? — Стэрди злорадно ухмыльнулась. — Выпей немного, чтобы придти в норму, а я пока… — она быстро прошлась по сенсорной панели. — Карри, Терр, Эридан, Эрг — возьмите по десять воинов и ко мне. Немедленно.

— Повиновение Воплощённой, — бесстрастно ответили четыре голоса.

— Резню на Совете мы, конечно, устраивать не будем, — Стэрди повернулась к Бладу, так и застывшему в оцепенении, — однако силу продемонстрируем. А ты, Джейк, отныне будешь воевать со мной только в постели. И кстати, с чего это ты взял, что я не смогу родить тебе сына-индиго? Помнишь, что говорил Энней, да упокоит океан его прах? Ладно, к этому вопросу мы ещё вернёмся… позже. А вот и мои гремлины, — она кивнула на экран внешнего наблюдения. — Идём, Джейк, — нехорошо заставлять ждать мессиров.

* * *

Глубокая прямоугольная яма, аккуратно вырезанная в камне лезвиями голубого огня, медленно заполнялась густеющей массой. Прозрачный гранит — ученики Миктекасиуатль умели придавать обычным материалам необычные свойства. Тела матери Эухеньи и Алана, впаянные в этот камень, сохранятся на века и тысячелетия.

— Мы не можем воскресить их, — негромко произнёс Диего, и пламя факелов скорбно дрогнуло, как будто подтверждая его слова, — но может быть, наши далёкие потомки смогут это сделать. А пока — да покоятся они в мире!

В Зале учеников собрались почти все обитатели Катакомб, и Рохо почувствовал, что взгляды людей-индиго сошлись на нём: дети горного гнезда ждали его слова.

— Наставник и Мать-Ведунья ушли в Бездну, — сказал он, — однако жизнь идёт своим чередом. Вам, орты, — «Вот оно, — подумал Диего, — слово сказано», — нужно выбрать себе новых Старших. Вы действительно орты: эта наша новая Реальность, спасённая Реальность, упорно сворачивает на проторённый путь — скорбный путь. Кто был наверху, тот видел: там, за Рекой, — Развалины и Мёртвая Пустыня.

— Отец Диего, — заговорил Родриго, и Рохо вздрогнул, услышав это обращение, — мы знаем, кто ты, и что ты сделал. Тот-Кто-Слышал-Крик — имя твоё. И мы, орты Катакомб, хотим сказать — будь нашим Старшим.

— Мать Мерседес, — Камилла, стройная смуглая девушка и признанная глава молодых ведуний, встала рядом с Родриго, — ты Та-Кто-Помогла-Услышать — будь нашей Старшей.

У Диего пересохло во рту. Он взял за руку жену — рука Мерседес ощутимо дрожала.

— Дети… — начал Рохо и тут же подумал: «Да какие они дети!». — Орты Катакомб… Я благодарен вам за то, что вы помните. Но ни я, ни моя жена не владеем магией — мы с ней обычные люди, а вы — вы люди будущего. Мы не можем быть вашими Старшими.

— Отец Диего, — мягко, но убеждённо возразил Родриго, и стоявшие рядом с ним орты из числа взрослых индиго кивнули в знак согласия — они ведь уже знали, что скажет военный вождь, — среди нас много таких, кто умеют крушить скалы или творить огненные клинки. Но нам нужен опыт долгих прожитых лет и спокойная мудрость — если у нас будут вопросы, вы подскажите. И поэтому мы просим вас, отец Диего и мать Мерседес, — будьте Старшими.

«Вот и вся процедура демократического голосования, — подумал Рохо. — Мгновенный обмен мыслями — кто хотел возразить, возразил, однако консенсус достигнут. Да, конгрессы и парламенты с их долгими и бесплодными дебатами, скрывающими закулисные интриги, — это уже прошлое старушки Земли. А будущее — туманно…».

— Хорошо, — сказал он и взглянул на Мерседес, — мы согласны. Да будет так.

Напряжение, витавшее под сводами Зала, разрядилось. Люди-индиго задвигались, и поодиночке и небольшими группами стали покидать Зал учеников. Орты Катакомб выбрали Старших.