Истреби в себе змею

Сообщение Эвелин обеспокоило Серпенту. Признаки применения враждебной магии — факт тревожный сам по себе: это резко меняет баланс сил. Но главное — именно на запускаемые в компьютерные сети энергосгустки Змея возлагала особые надежды: если её посланцы вызовут паралич компьютерных систем, может появиться возможность пробраться в Центр, пока его защитная электроника слепа и глуха.

Эдгар выглядел крайне обеспокоенным. Он обрадовался появлению Серпенты — аура парня так и заискрилась, — но даже эта радость не могла скрыть его тревогу.

— За последние несколько часов, — сообщил он сразу же после краткого приветствия, — я сотворил одиннадцать «гремлинов». Добрались и затаились только трое из них. Из восьми оставшихся сообщали о себе шестеро, но потом и они замолчали — один за другим.

— И никаких особых сообщений?

— Было одно. Вот, — парень коснулся панели управления, — я записал.

— За мной… гонятся… Это… Это убийцы… — механический голос смолк, сменившись обычным фоновым шумом.

— И это всё? — Серпента задумчиво дотронулась до своего ожерелья. — Странно, очень странно…

— Вот и я говорю… — начал было Эдгар, но не закончил.

Стена маленькой комнаты в домике на окраине, вдали от нервного ритма большого города, вспучилась и потекла, как вода. Она распадалась, таяла, а на её зыбком дрожащем фоне проявились тёмные силуэты. Нет, дом не рухнул — просто одна из его стен сделалась проницаемой, словно завеса лёгкого тумана. Стала видна улица, посередине которой ползла громоздкая туша транспортёра-излучателя. Вокруг неё муравьями суетились солдаты, однако основной удар наносили не они — к замершим от неожиданности людям-индиго с пугающей быстротой метнулись размытые чёрные тени. Ньюмены встретили равного противника.

Серпента не растерялась. Навстречу теням — разбираться в том, кто они такие, не было времени, — молниеносно рванулось убийственное голубое жало. Оно с лёгкостью нанизало на себя одного из нападавших, не добежавшего до дома всего нескольких шагов; чёрная тень дёрнулась, обрела очертания человеческой фигуры и повалилась тряпичной куклой.

«Уходите! — мысленно закричала Змея своим. — Я иммунна к полю — меня им не взять!»

«Мы тебя не оставим!» — услышала она мыслеответ Эдгара.

В другое время Серпента восхитилась бы такой преданностью своих соратников, но не сейчас. Она чувствовала волну чужой магии, накатывающуюся на их убежище, и понимала: втроём не выстоять. Равных врагов десятка полтора, а как только конус поля накроет дом, от Эдгара с Эвелин пользы будет не больше, чем от кошки, яростно шипевшей в углу комнаты. А перенацелиться на транспортёр не было ни сил, ни времени — тёмные силуэты были уже рядом, Серпента еле успевала отбивать тянущиеся к ней гибкие призрачные щупальца. Если хоть одно из них коснётся её сознания — всё.

«Эвелин! Я приказываю! Надо предупредить всех ньюменов!»

Благоразумие всё-таки возобладало — девушка-индиго змейкой скользнула через окно, и Серпента надеялась, что ей удастся уйти. А вот Эдгар… Его движения стали вялыми, и Змея поняла: парень влип — дом уже в радиусе действия излучателя. И она знала, почему этот воин упорно не желал её оставить: юноша-индиго защищал не суровую предводительницу «истинно новых людей», а девушку, в которую был безнадёжно влюблён…

«Хаос бы побрал эту дурацкую мужскую любовь…».

Всё это заняло не более трёх секунд. Бой проигран, хотя ещё один из чёрных бессильно распластался у самой стены, — остаётся прорываться. Если, конечно, получится…

Эдгар покачнулся. Глаза его уже заволокло туманной дымкой, и тогда Змея расчётливо и хладнокровно перехватила всю запасённую Эдгаром энергию — ему она уже не нужна.

«Любишь? Так плати за любовь, несчастный глупец!»

Четыре тёмные тени втекли в комнату — так казалось Серпенте, хотя обычный человек даже не различил бы их движений — настолько они были стремительны. Втекли — и тут же были смыты потоком пламени, хлынувшим от неподвижной фигуры Эдгара. Беспощадно выжигая парализованное сознание юноши-индиго, Змея использовала его в качестве живого ретранслятора своего смертоносного заклятья, а то, что это заклятье было смертельным и для самого Эдгара, Серпенту уже не волновало — сам выбрал свою участь.

И наверное, ей удалось бы ускользнуть, не окажись чёрные такими умелыми бойцами: они заранее перекрыли вроде бы свободный путь отхода. Серпента услышала сдавленный мыслекрик Эвелин — там, за окном, — а затем и эта стена стала проницаемой. Змея отчаянно переместилась к дверям, надеясь проложить себе дорогу по трупами штампов — выстрелов она нисколько не опасалась, — но тут комнату заполнили тёмные тени. Их было не меньше десятка — считать было некогда.

Противоборство длилось доли мига. Серпента почувствовала, как ей засасывает чужая сила, рванулась, хлеща вокруг себя жгучими струями яда, а потом ощутила сильнейший ментальный удар.

Боль расколола голову и погасила сознание.

* * *