Истребитель драконов

Возможно, Крафт нашел бы, что мне ответить, но как раз в эту минуту в зале появился невысокого роста человечек с хитрым лицом и подмигнул мне птичьим глазом. Наверное, у этого типа был нервный тик, но не исключено, что он собирался поделиться со мной эксклюзивной информацией. В отличие от ясных соколов, разодетых с павлиньей пышностью, этот представитель славных атлантов был облачен в черную рубаху до колен, украшенную по подолу вышивкой из золотых нитей. Штанов он почему-то не носил, а вместо приличной обуви у него на ногах были шлепанцы.

— Дозволено ли будет простому Ворону сказать глупое слово в присутствии благородного Бера? — спросил он меня вкрадчивым шепотом.

— Валяй, — махнул я рукой, быстро сообразив, что благородным Бером, то есть Медведем, он называет именно меня.

— Да будет тебе известно, царевич Вадимир, что благородный Лев по имени Варлав всего лишь пять минут назад въехал в ворота благословенной Туле.

Видимо, Ворон считал, что эти сведения чрезвычайно важны для меня, уж больно многозначительными ужимками он сопровождал свою речь. Имя Варлава было мне известно; правда, я не знал, имеет ли отношение недостойный ведун храма Йопитера, убийца великого Ширгайо, к человеку, о котором мне сейчас поведал хитрый царедворец. Я рассчитывал, что Варлав понес суровую кару по приговору верховных жрецов, но очень может быть, гуманные служители храма Света сохранили ему жизнь. Во всяком случае, среди убитых Дракулой жрецов и служек Варлава не было.

— Но ведь Варлав предатель? — прищурился я в сторону Ворона.

— Великий Аталав ему доверяет, увы, — ответил со вздохом мой новый знакомый. — А ведь Варлаву осталось всего три ступени до вожделенного венца хранителя камня.

— Какие еще ступени? — не понял я.

— Простите, благородный Бер, — смущенно опустил глаза Ворон, — но я имею в виду вас, вашего батюшку царя Аталава и вашего брата царевича Мрака.

— Ах да, конечно, — спохватился я. — Вот негодяй.

— Что негодяй, то верно. Но он из рода Львов, и этим сказано все. Варлав встревожен вестью, что приговор суда, возможно, будет в вашу пользу. Во всяком случае, великий Ширгайо дал понять, что не поддержит Люцифера. Ибо Носитель Света слишком много на себя берет. К тому же на его руках кровь царя Форкия.

Честно говоря, я плохо понимал, что мне пытается втолковать хитроумный Ворон. Что и неудивительно. Этот царевич Вадимир был, судя по всему, посвящен во все интриги, плетущиеся на земле древних атлантов, я же был всего лишь его подобием, заброшенным сюда то ли случаем, то ли чьей-то злой волей. Тем не менее я сообразил, что царь Аталав является, кроме всего прочего, хранителем Алатырь-камня, к которому тянет свои ручонки Варлав, а возможно, и Люцифер.

— Варлав ведь сговорился с Носителем Света?

— Есть свидетельства, подтверждающие это, — кивнул головой Ворон.

— Так ты считаешь, что сегодня ночью Варлав попробует совершить переворот?

— Я знаю, что среди Львов есть немало и таких, кто встанет на сторону сына Преслава. Найдутся такие и среди Соколов, ибо мать Варлава из их рода. Как вам известно, царевич, ваш батюшка удалил из Туле под благовидным предлогом как Беров, ваших родичей по матери, так и Белых Волков, родичей по матери благородного Мрака. Мы в явном меньшинстве, и если начнется драка, то нам несдобровать. Для Львов и Соколов, находящихся здесь, в Туле, не тайна, кто был вашим дедушкой, царевич Вадимир.

— И кто же им был, Ворон?

— Я умолкаю, царевич Вадимир. Мне, недостойному, негоже мешаться в дела титанов и богов.

— Выходит, наше дело проиграно?

— Но почему же, — удивленно всплеснул руками Ворон. — Ваш родович Артур не бросит нас в беде. Дружина славных Беров уже подошла к стенам Туле. Ночью мы откроем ворота, и тогда Варлаву не поздоровится.

Я уже успел сообразить, что в Атланте каждый род имел свой тотем. И все эти Львы, Соколы, Беры-Медведи и Белые Волки обыкновенные люди, которые решают свои совершенно непонятные мне задачи. Но в любом случае этот человек из рода Ворона был прав, мне следовало подстраховаться, дабы не оказаться в полных дураках. Ибо Варлав представлял для нас с Марком серьезную опасность. Я, правда, не совсем понял, почему смутился Ворон, когда я завел речь о своем дедушке. Причем дедушке, скорее всего, по матери. Насколько я знал, Максим Иванович Чарнота был крупным ученым-историком и погиб при весьма драматических обстоятельствах в граде Катадже. Впрочем, речь-то ведь шла не обо мне, а о царевиче Вадимире, чьим дублером я, на свою беду, оказался.

— Вы намекаете, Ворон, на то, что моя бабушка нагуляла мою матушку с Чернобогом?

Ворон побледнел, потом покраснел, вильнул глазами вправо-влево, но от ответа все-таки не уклонился:

— А если и так, что с того. Простой народ чтит богов. Черни наплевать, кто их предки и чем они наградили своих потомков. Разве отцом царя Форкия не был морской бог, имя которого до сих пор произносится с ужасом. Разве иные царские роды избежали той же участи? Не в интересах Совершенных копаться в грязном белье своих предков. Об этом и сказал Люциферу великий Ширгайо.