Истребитель полицейских

— Откуда мне знать? Я даже не помню, как ее зовут.

— Она жива? — спросил Хейз.

— Надеюсь. Она ведь дышит, разве нет?

Хейз, взяв девицу за руку, проверил пульс.

— Еле-еле, — сказал он. — Чего вы набрались?

— Не понимаю, о чем ты, — отозвался Фонтана. Со стула, стоявшего возле постели, Хейз взял обожженную столовую ложку.

— Что это, Фонтана?

— По-моему, ложка. Наверное, кто-то ел суп.

— Да ладно тебе. Где он?

— Что? Суп?

— Наркотик, Фонтана.

— Значит, для этого ты явился сюда?

— Кончился, что ли? — спросил Хейз.

— Не знаю. Ты сам задаешь вопросы и сам вроде на них отвечаешь.

— Ладно, — сказал Хейз, — начнем сначала. Сколько ты уже сидишь здесь, в квартире?

— С Нового года.

— Все празднуешь? А девчонка?

— Это моя сестра, и отстань от меня, — сказал Фонтана.

— Как ее зовут?

— Луиз.

— Луиз Фонтана?

— Ага.

— Где она живет?

— Здесь. А ты думаешь где?

— А ты где?

— Тоже здесь. — Фонтана заметил, что Хейз нахмурился. — Забудь об этом, легавый. Я сплю на кушетке.

— Сколько ей лет?

— Двадцать два года.

— А тебе?

— Двадцать шесть.

— Давно ты на наркотиках?

— Я не понимаю, о чем ты. Если у тебя есть, за что меня наколоть, выкладывай. А иначе убирайся.

— Почему? Ждешь кого-то?

— Ага. Президент Джонсон обещал прийти. Обсудить отношения с русскими. Он приходит обедать каждый понедельник.

— Кто такой Джорджи? — спросил Хейз.

— Не знаю. А кто он такой?

— Когда я постучался в дверь, ты спросил, не Джорджи ли это.

— Разве?

— Как его фамилия?

— Джорджи Джесел. Он приходит вместе с президентом.

— Тогда поступим по-другому, — предложил Хейз. — Не возражаешь, если я загляну в ящики комода?

— Советую предъявить ордер на обыск, прежде чем копаться в моем белье, — сказал Фонтана.

— Так, тут возникает небольшая дилемма, — заявил Хейз. — Может, ты поможешь мне ее разрешить?

— Конечно, буду рад прийти на помощь закону, — торжественно произнес Фонтана, закатив под лоб глаза.

— Быть наркоманом — это еще не нарушение закона, тебе такое, наверное, известно.

— Я даже не знаю, что такое наркоман.

— Но наличие определенного количества наркотиков — это уже нарушение закона. Вот тут и возникает дилемма, Фонтана. Наколоть тебя я не могу, пока не докажу наличия наркотиков в квартире. А доказать наличие без обыска тоже не могу. Но если я схожу в участок за ордером на обыск, ты спустишь в туалет все, что у тебя есть. Так что же мне теперь делать?

— Почему бы не пойти домой и не лечь спать, забыв обо всем? — предложил Фонтана.

— Конечно, я могу пойти против закона, обыскать квартиру и найти шесть фунтов героина…

— Еще чего!

— … Тогда никто и не вспомнит, был или не был у меня ордер, а?

— Кто о чем будет вспоминать? Кого ты обманываешь, легавый? В последний раз я видел в этой округе ордер на обыск тогда же, когда в середине лета шел снег. Беспокоишься, что у тебя нет ордера? Так я и поверю. Ты взломал дверь и ворвался в квартиру, а теперь вдруг забеспокоился об ордере? Ха! — Никто не ломал дверь, Фонтана.

— Нет, конечно, ты только помог себе ножкой и плечиком, вот и все. Слушай, я полицию знаю. Обыскивать ты будешь, так чего крутить вола? Давай начинай, потому что я хочу спать.

— Знаешь что, Фонтана?

— Что?

— По-моему, у тебя ничего нет.

— Тебе это было известно с самого начала, легавый.

— Иначе ты бы боялся обыска.

— Верно. Тогда, раз мы договорились, почему бы тебе не мотать отсюда?

— Почему? Разве ты не хочешь, чтобы я был здесь, когда придет Джорджи?

— Я уже сказал тебе: я хочу обратно в постель.

— Ты ведь спишь на кушетке.

— Ага, значит, на кушетку, — согласился Фонтана. — Она вправду мне сестра, поэтому не старайся меня поймать.

— Как ее зовут?

— Лоис.

— В прошлый раз ты сказал "Луиз".

— Я сказал "Лоис".

— Ты что же, говоря о сестре, называешь ее шлюхой?

— Она и есть шлюха. И то, что она мне сестра, ничего не меняет. Все девки — шлюхи.

— Славный ты малый, Фонтана. Ты когда мылся в последний раз?

— Ты кто? Полицейский или представитель санинспекции? Если ты закончил, давай вали отсюда. Мне эти разговоры надоели.

— А что, если я скажу тебе, что Джорджи сегодня не придет?

— Не придет?

— Нет. А что, если он вообще никогда не придет?

— Почему?

— Отгадай.

— Это старый фокус, легавый. Ты хочешь, чтобы я сказал: "Джорджи не придет, потому что его взяли", — и тогда ты спросишь: "Взяли за что?" Только я на это не покупаюсь.

— Давай-ка попробуем сказать по-другому, — предложил Хейз.

— Ну?

— Джорджи не придет, потому что он умер.

Фонтана опешил. Он молча глядел на Хейза, потом вытер рукой губы.

— Да, — подтвердил Хейз, — ушел навсегда.

— Я только что приехал из Миссури, — сказал Фонтана.

— Ты здесь уже с Нового года, — заявил Хейз. — То есть с прошлого вторника. Джорджи убили в пятницу.

— Когда в пятницу?

— Днем. Где-то между часом и двумя, насколько нам удалось узнать.

— Где?

— Внизу в подвале, — ответил Хейз.

— Какого черта Джорджи понесло в подвал? — спросил Фонтана.

Хейз уставился на него.

— Ты мне не ответил, — заметил Фонтана.

— Джордж Лассер? — спросил Хейз. — О нем идет…

— Не туда попал, легавый, — улыбнулся Фонтана.