Истребитель «Родина»

— Да. Но что у тебя здесь осталось? Ни друзей, ни жены, ни будущего. Даже фамилии своей нет. Какой-то Волков... — Она пожала плечами. — Если бы не Миссия, ты до сих пор сидел бы в лагере. Теоретически каждый осужденный может подать прошение о помиловании, но преступник, на совести у которого шестьсот человек...

— У тебя у самой-то совесть есть?! — воскликнул Андрей. — Со-овесть, ну надо же!.. Здесь похоронены мои родители, ясно?

— Это повод, чтобы похоронить и себя тоже?

— Зачем уговаривать, если вы меня все равно заберете? У меня же нет выбора?

— Нет, разумеется. — Ксена пригубила кофе. — Ой, как горько!

— Можно добавить сахар, но так лучше.

— Лучше... — повторила она, глядя в пол. — Вот и для тебя будет лучше улететь. Не застать того, что здесь начнется.

— Все-таки колонизация?

— Наши враги внушили тебе, что Земля их не интересует?

— Вы со Стивом говорили о том же.

— Есть официальная позиция, есть собственное мнение, а есть здравый смысл. Историческая логика. В обозримом пространстве новые планеты так и не найдены. У Колыбели и Сферы есть соседи вроде Марса, но осваивать их чрезвычайно трудно. Если нам удастся предотвратить раскол, Земля-2 уцелеет, Полторы тысячи лет без войны — достаточно, чтобы на всех трех планетах наступило перенаселение.

— И вам понадобится четвертая, — проронил Андрей. — Выходит... если Миссия выполнит свою задачу, то окажется, что Земля вам нужна уже сейчас. И скоро вы будете здесь. Возможно, на следующий день после старта «Союза» и «Аполло».

Ксена допила кофе и покачала чашку, словно пытаясь что-то разглядеть на дне.

— Дело не в Миссии, — сказала она. — Независимо от того, начнется ли война и кто в ней победит, мотивы у всех будут одни и те же. Кто бы к вам ни явился — Колыбель, Сфера или другие ваши потомки, представители единого мира, — это будет естественное продолжение человеческой истории. Вы тоже расселялись на свободных территориях, выжимая слабых аборигенов.

— А порой... истребляя?

— Это уж не нам с тобой решать. Но Земля слишком привлекательный объект. Планета с такими ресурсами может прокормить десятки миллиардов, а вы уже задыхаетесь. Океан практически не используете. Рыбу ловите?.. Это то же самое, что иметь под боком девственный лес, но брать из него только бруснику, не замечая остального. Я понятно выражаюсь?

— Чего тут не понять...

— Огромные площади у вас заняты под сельское хозяйство, — продолжала Ксена. — Вы нагреваете атмосферу. Знаете об этом, но все равно нагреваете. А ваша медицина... Ее вообще трудно назвать наукой. И что дальше? Ни одна цивилизация не станет ждать, пока вы окончательно угробите планету. Мы распорядимся ею лучше.

— Или Сфера, — хмуро напомнил Андрей.

— Или кто-то еще, — согласилась она. — Земля узнает об этом после отправки колонистов, когда пуповина будет перерезана. — Ксена накрыла его руку ладонью. — Андрей, ты не можешь ненавидеть меня за эти слова. Я говорю правду, вот и все. В этом нет ничьей вины, и ты напрасно себя коришь. Остаться на Земле мы тебе не позволим. Чем бы ни закончилась операция, ты поднимешься на борт «Колыбели», полетишь с нами и разделишь судьбу Миссии. И значит, Сфера для тебя — смертельный враг. Не по логике, не по симпатиям, а просто по факту рождения.

— Надо водки, — решительно произнес Андрей.

— О, нет, на сей раз без меня.

— Посиди еще, — попросил он. — Какие у тебя заботы? Все, кто был у вас на примете, погибли. Или нет? Кроме меня точно никто не выжил?

— Где? На базе у Серого? Там и ты — не сказать чтобы выжил. Одни фрагменты, из них даже по симбионтам не все удалось идентифицировать.

— Но ты уверена, что из пяти человек остался только я...

— А ты в этом сомневаешься? — Она подсела ближе. На лице у нее была тревога, теперь Андрей это различал. — Если у тебя есть информация... или хотя бы предположения...

— Информация? У меня?! Откуда? Я ведь все это время пролежал в коме. Даже хуже... Я только хотел уточнить: смерть остальных четырех человек установлена достоверно или по косвенным данным?

— Майор погиб стопроцентно. Симбиотические системы Владимира и Катерины тоже перестали отзываться, если ты имел в виду их. Дантист...

— О его спасении речи не идет, — отмахнулся Андрей.

— А о чьем — идет? Ты можешь говорить яснее?

— Они мне сегодня снились — и Серый, и Катюха. Живые, здоровые... веселые.

— Снились? Как — снились?..

— Да просто снились, и все. Не напрягайся. Подай-ка лучше, чего мне там прислали.