Истребитель «Родина»

«Волга» отъехала от гостиницы и через два квартала свернула в проулок с рядами глухих металлических ставней. Канунников затормозил, опустил правое стекло и швырнул сумку в мусорный бак.

— Не слишком близко? — спросил Андрей. — Здесь найдут.

— Обязательно, — кивнул майор.

— Но в ней же мои шмотки.

— Пот, волосы, частицы кожи, — поддержал он, включая заднюю скорость. — Ты не можешь исчезнуть бесследно. Это было бы... — Мимо промчался длинный сияющий «Форд», и Канунников тихо выругался. — Слишком красиво это было бы, — закончил он, выезжая на проспект.

— Меня будут искать?

— Долго. И, надеюсь, безуспешно.

— Но если кому-то придет в голову сравнить эти следы с моими старыми образцами...

— Только сумасшедшему или бездельнику, — заявил Николай. — Ты ведь у нас по-прежнему сидишь, не так ли?

— Сижу, — проронил Андрей, откидываясь на мягкую спинку.

— Вот и сиди, — сказал майор и, сунув руку во внутренний карман, передал назад фотографию.

— Это кто такой?

— Владимир, — ответил майор. — Или Володя Серый.

Лицо на фотографии из офицерского файла было строгим и отрешенным. Глаза смотрели в объектив, но при этом словно бы уходили от взгляда — в них не было ничего. Уголки губ клонились к жесткому подбородку.

— Лейтенант? — недоверчиво произнес Андрей. — Ему здесь лет тридцать.

— Двадцать семь. Снимок сделан перед самым Объединением, — пояснил Канунников, забирая фотографию, — Потом Серый уволился.

— Двадцать семь лет — многовато для лейтенанта. —Штрафник? Лентяй?

— Владимир не заканчивал военное училище, он прошел диверсионную школу на острове Русском.

— Почти соседи были.

— Что? — не понял Канунников,

— От Русского уже и до Шиашира недалеко.

Николай на это замечание никак не отреагировал, только сунул в рот сигарету.

— После школы Владимира зачислили в «Серый экипаж», — сказал он.

— Я про такой не слышал.

Канунников иронически посмотрел в зеркало:

— Я! Даже я об этом подразделении не слышал, куда уж тебе-то, олень шиаширский. — Он прикурил, глубоко затянулся и стряхнул пепел за окно. — Да я и сейчас почти ничего не знаю. «Серый экипаж» — от Цвета корабельной краски. Вообще-то, на флоте говорят «шаровый», но это не наше дело. А чему Владимира там научили и чем он занимался... это уж тем более Дело не наше. Сразу после Объединения он уволился. Дважды поступал в духовную семинарию, оба раза неудачно.

— Давай-ка, Коля, без мозгоклюйства. Серый — ваш?

— Этот вопрос имел бы смысл, если бы у нас оставь военная разведка. Но я все равно не ответил бы. Потому что не знаю.

— Тогда зачем?..

— Зачем про Серого рассказываю? Ну должен же ты хоть немножко представлять, куда едешь.

— Стоп! — воскликнул Андрей.

Канунников лишь подправил руль. Вечером прошел дождь, и машину чуть сносило к тротуару. Выкинув окурок, он закрыл окно и снова посмотрел в зеркало.

— Не ори, Волков. Ты решил, что тебя освободили для прожигания жизни? Думал, так и будешь до старости девочек истязать да водку в мочу конвертировать? Работать нужно. А вот это нет, Волков, — торопливо добавил майор, заметив, что Андрей косится на дверь. — Тебя перед операцией предупреждали, что симбионты не только лечить умеют? Я на себе не испытывал, но вряд ли нас обманули. Выскочить из тачки ты сумеешь, а вот сумеешь ли подняться на ноги, я уже не уверен.

— Они что, постоянно за нами следят? Может, гады с помощью симбионтов и ушами нашими слышат, и глазами нашими видят? А то и мысли читают?!

Андрей не удержался и взглянул на свое отражение в темном стекле. Мимика удавалась все лучше. Удивление... нет, скорее изумление с оттенком негодования. Получилось хорошо, Канунников проглотил и поверил.

— Да черт их знает, — сказал Николай. — Нет, мысли читать не должны. За мысли и тебя, и меня давно бы в расход пустили. Но если будет нужно, нас достанут на раз, в этом не сомневайся. И не трепи мне нервы, сядь в середину.

— Не волнуйся, не убегу. Не люблю я этого.

— А придется, — ответил майор, оборачиваясь. — Володя бегает, и ты с ним будешь. Все, времени уже нет.

Канунников остановился у пустого перекрестка и достал из бардачка початую фляжку. Скрутив пробку, он помедлил, затем решительно ее завинтил и спрятал емкость в карман. Снова прикурил и ткнул пальцем вперед:

— Там наши оперативники, семь человек. Есть информация, что Серый собирается ликвидировать бывшего члена своей группы.

— Какой еще группы?

Майор выдохнул дым через ноздри и почесал переносицу.

— Они называют себя партизанами. Для Госбеза они бандиты.

— А для гадов?

— Враги. Теоретически.

— А практически?

— Не знаю я, не знаю. Был приказ от Стива. Я его выполняю. Всё.

— Ну а для тебя, майор? — тихо спросил Андрей. — Для тебя партизаны — кто?

— Для нас, — выразительно произнес Николай, — это то, в чем нужно разобраться. Возможно, партизаны — наша надежда. Возможно, обычный сброд. Но методы у них жесткие. Они не играют, они воюют.

— Где? Как?

— Ты хочешь, чтобы об этом в новостях говорили?

— Но стены-то раскрашенные показывают.