Истребитель «Родина»

— Нет, — признался Андрей. — Написать на стене матерное слово — это и есть «достучаться»? Или это — «пробудить»?

— Люди просыпаются, только когда им больно, Катюха, — сказал Николай. — Некоторые вообще не просыпаются, так во сне и умирают. Давай-ка лучше я тебе расскажу. И про ваш отряд, и про некоторые другие. Зачем вы нужны были Миссии, и почему из вас толку не вышло.

— Заткнись, майор, — выдавил Владимир.

— Больно, — подхватила девушка, — это правильно. Так мы и хотели. Чтобы людям стало больно. Серый, ну почему ты молчишь?! Не хочешь, тогда я сама скажу. У нас есть напалм. Сумели достать. И еще я перешила жилет с кармашками...

Канунников поперхнулся и отставил стакан.

— Да вы что, уроды?! За такие планы на месте нужно... кол осиновый вам в сердце! — Майор зашарил по животу, разыскивая не то пистолет, не то трубку. — А ты, батюшка недоделанный?! — крикнул он Владимиру. — Ты на что говнюков своих подбивал?

— Не тебе меня судить! — взревел Серый. — Я-то ушел, я-то служить не смог! А ты?! Остался и служишь! Не погоны у тебя на плечах, майор, а прокладки запачканные! И кол в сердце — это тебе. А убивать мы никого не собирались. Кроме себя. Есть такая старинная забава, «живой факел» называется. Последний крик тех, кого не желают слушать.

— Небось на Красной площади? Нет, скорее на Охотном. Угадал? Ну коне-ечно! Столько мест для телекамер, да и вертолетам просторно. А на кого, кстати, жилеточка? Любопытно мне, под чей размер вы ее подгоняли.

Владимир опустил голову.

— Что значит «на кого»? — растерянно спросила Катерина. — На Серого. Он бы никому другому не позволил.

Канунников по инерции набрал воздуха, но выдохнул и, не найдя что сказать, опрокинул в себя стакан.

— Ребята... — всхлипнул он — Что же вы такие дети? Подобные представления давным-давно потеряли смысл. Ну сжег бы ты себя, Серый, а репортеры все бы наизнанку вывернули. И в итоге вышло бы опять же на пользу Миссии, а не во вред. Они это умеют. Ксена, в частности, Волков не даст соврать. А, Волков? Так и есть. Вы просто не знаете, до какой степени гады контролируют то, что у нас происходит. Два десятка тварей, а кажется, что целый миллион.

— Вот для этого и нужны были другие бойцы: чтобы акцию не заболтали в новостях, не покрыли слоем вранья. Кроме напалма у нас и взрывчатка есть, и еще... — Катя осеклась и застыла с раскрытым ртом. Еще шире открылись ее глаза.

— Не стреляйте, друзья, — глумливо произнесли в соседней комнате.

Видела мужчину пока только Катерина, Николай же с Владимиром узнали его по голосу, и Андрей сообразил, что это Дантист.

— Наконец-то все в сборе. — Человек в рабочем халате вышел на середину и встал между диваном и креслом. — Привет, Волков. Много о тебе слышал. — Широко улыбнувшись, он взял со стола стакан и понюхал. — Плеснешь, майор?

Андрей увидел, что правый рукав халата сожжен от кисти до локтя. Судя по лохмотьям, Дантист облился какой-то кислотой.

— Уже заживает, — ответил тот. — Как на собаке, хех! Серый, погоди с пистолетом, я же просил. Дай выпить.

— Это ты здесь бойню устроил?

Дантист отдышался и кинул в рот огурчик.

— Я, — сказал он.

— Зачем?

— Что за глупые вопросы! Майор, налей мне еще.

Андрей хмуро покосился на левую руку Дантиста, которую тот не вынимал из кармана.

— Все это время ты был в доме?

— Ну да.

— Африка, ты больной? — Владимир не демонстрировал свой пистолет, но было ясно, что оружие он держит на взводе. — На что ты рассчитываешь? На симбионтов? Пули в голову всяко достаточно. Почему же ты не ушел?

— Выпить мне захотелось. Очень. А в подвале ничего подходящего нет. Там только... сами знаете, что там у нас.

— Чем ты занимался все это время? — спросил Канунников, медленно поднимаясь из кресла.

Ответа Андрей уже не услышал: время вдруг растянулось — натужно, как кусок резины. Лента мира распалась на отдельные кадры: Катерина первой поняла что-то ужасное и невозможное. Затем среагировал Серый: вся его воля сконцентрировалась в пальце на спусковом крючке. Николай успел протрезветь.

Катя зажмурилась, майор окаменел в кресле, боек ударил по капсюлю.

Дантист шевельнул рукой в кармане.

* * *

— Ксена!!! — раздалось за дверью.

Стив рвался в зал. Послышалась какая-то возня — не исключено, он пустил в ход оружие.

Таким его Ксена не видела еще ни разу: щеки у офицера были пунцовыми. Открытый терминал он держал за крышку и был похож на провалившегося студента.

Подскочив к столу, Стив на мгновение замер и доложил:

— Объекты... все объекты прекратили существование!

— Кто?

— Все пятеро. Их больше нет!

Ксена не шелохнулась, лишь прикрыла глаза.

— Сожалею, господин Президент, но наш разговор придется перенести. Я сообщу.

— Вы... — начал было Кастель.

— Слышал, что тебе сказано, старик?! — гаркнул Стив.

— О-хо-хо, офицер... — произнесла Ксена. — Вы совсем уже человек.

Виктор Кастель поджал губы и с достоинством вышел.

Стив грохнул по столу терминалом:

— Они погибли. Это не потеря сигнала, я уже связался с кораблем. На орбите подтвердили.

— Что они подтвердили? — бросила Ксена, впиваясь взглядом в экран.