Истребитель. Трилогия

– Эй! Я свой! Майор Никифоров! – заорал он, когда понял, что свои моряки отступают. Он быстро связал черный рукав, с проглядывающей под ней тельняшкой и русский говор.

Остров в Тихом океане. Залив. Утро.

Тарахтя мотором, шлюпка доставила меня на берег. Трупы погибших немцев и японцев уже убрали. Своих сложили отдельно. Как сообщил Зайцев, потери только убитыми составляют более пятидесяти человек. Слишком много на мой взгляд.

Эсминец стоял у входа в залив, бросив якорь и направив орудия в сторону берега.

Вместе со мной на берег переправлялись еще десять моряков вооруженных до зубов. Один из них с пулеметом Дегтярёва как революционный матрос крест‑накрест обвязал себя пулеметными лентами. Правда, не знаю почему, пулемет у него был дисковый. Видимо, чтобы боялись.

Как только нос днище лодки заскрипел о песок, подбежавший главстаршина увел моряков с собой. За мной же прислали вестового.

– Веди, – велел я ему, спрыгивая на белоснежный песок.

«Эх, тут бы бунгало поставить, и любоваться лазурным морем в окружении тропических деревьев, а не видеть тут и там песок пропитанный кровью. Да тела убитых сложенных в ряд тоже выбивались из образа роскошного тропического курорта.

Тропинка, взрытая множествами каблуков, вела нас мимо огромных стволов деревьев, к немецкой базе.

– Что у вас там? Как все прошло?

– Потери большие, немцев в три раза больше нас было. Повезло, что мы застали их врасплох. Завода нет, товарищ подполковник, мы там все осмотрели.

– Я в курсе, по рации сообщили.

Мы пропустили спешивших к заливу бойцов несущих носилки с ранеными. Проследив, как мимо нас пронесли двенадцать носилок, мы продолжили движение.

– Я смотрю потери большие?

– Да. Бой тяжелый был. Если бы гранаты слезоточивым газом не принесли, долго бы их выковыривали. Япошки что в охране были, упертые оказались, до последнего держались.

В это время сбоку в непрореженных кустах послышался шум, отчего матрос моментально взял карабин наизготовку. Достав свой трофей, я приготовил его к бою, держа кусты под прицелом.

– Шайсе, – воскликнул кто‑то.

– Хенде хох, – вскликнул вестовой и выстрелил вверх, после чего передернув затвор, выбросив дымящуюся гильзу, повторил: – Хенде хох. Выходите, вы окружены.

– Не стрелятэ, я здаюс, – послышалось в ответ.

В воздухе мелькнул какой‑то предмет и на желтый песок тропинки упал штык‑нож.

– Выходи, – скомандовал я.

К моему удивлению на тропинку выбрался майор Грохтердт собственной персоной

Обмундирование в пыли, явно чужой пояс и исцарапанное лицо, давало понять, что он один из тех беглецов, что смог скрыться от десанта.

Майор меня сразу узнал. Кивнув, он с поднятыми руками вышел на середину тропинки.

– Что вы тут делали? Где остальные, – спросил я.

– Я один. Меня арестовали за то, что я отпустил вас и увел своих людей. Это ведь вы были в том гидроплане? – получив мой согласный кивок, он продолжил: – Меня приговорили к расстрелу. Я сидел в карцере с одним из ваших, он представился как Александэр.

– Как вы выбрались и где Александр?

Майор по моему приказу опустив руки быстро рассказал как все было.

– Где вход в подземелья? – спросил вестовой, вешая отобранный у майора пояс на плечо, и защелкивая штык‑нож на место.

– Тут недалеко, метрах в ста.

– Боец, давай на базу. Приведешь десятой моряков. Нужно взять эти катакомбы под свой контроль.

– Есть, – козырнул вестовой и побежал вверх по тропинке.

Как только он скрылся за поворотом тропинки, я предложил Грохтердту присесть на ствол упавшего дерева, и стал расспрашивать его о нашей встрече в воздухе и о всем, что он знал с момента прибытия. Когда появилась группа моряком с Лосевым во главе, я уже заканчивал с расспросами. В принципе особо ничего нового я не узнал.

Майор достаточно быстро показал вход в казематы. Оказался он в высохшем русле реки за разросшимся кустарником, и ход это был ранее пробит водой, это уже после его обнаружили, расширили и использовали как потайной подземный ход, поставив замаскированную дверь.

Подойдя к открытой двери, мы посмотрели вовнутрь. Из темного зева тянуло сыростью, и едва слышно капала вода.

– Темно, – пробормотал Лосев, заглянув внутрь.

– Когда я проходил, некоторые лампы еще светились, видимо где‑то замкнуло, – сказал Грохтердт.

– Филиппов. Каллимулин, свяжите факелы. У вас десять минут.

– Есть!

– Есть!.. – козырнули названные матросы и разбежались.

Когда пяток факелов было готово, мы пропустили вперед четверых моряков с ручным пулеметом, и последовали за ними.

– Товарищ подполковник, тут ответвление, – показал стволом карабина, один из следующих в передовом дозоре бойцов.

– Капитан, командуйте, – приказал я Лосеву.

– Есть… Вы двое, обследуете ответвление. Если там пусто догоните нас. Если что‑то обнаружите, один остаётся тут на развилке в охранение, другой догоняет и докладывает. Ясно?

– Так точно, – хором ответили моряки.

– Выполнять.

Бойцы скрылись в проходе, мы же проследовали дальше. Через сто метров, мы вошли в пещеру и невольно вздохнули от восхищения.