Истребитель ведьм

— Урра-а-а! — снова тот же голос, где-то совсем рядом. Смит вздрогнул. Теперь сомнений не было. Это был голос Джонса. “Ах ты, гнида…” Он метнулся в сторону, грубо расталкивая людей. Возмущенные взгляды. Крики боли. Неважно. Он рвался вперед, думая только об одном. И наконец увидел его. Джонс стоял один, вокруг пустое пространство Люди сторонились его, как зачумленного, головы потуплены, взгляд вбит в землю. “Ах ты, сво…” — Он прыгнул.

Круглые удивленные глаза. Пальцы, наконец-то чувствующие горло Сильно сжать Сильно! Чтобы задушить!

И вдруг перепуганное лицо перед ним стало блекнуть, размазываться. Мир вокруг таял, густая серая мгла съедала площадь, дома, людей. Пальцы хватали уже только воздух. Знакомое чувство… Головокружение. Пустота.

В замке заскрежетал ключ, и двери, скрипя давно не смазывавшимся механизмом, раздвинулись.

— Больной 54812! К заведующему отделением!

Лежавший на нарах мужчина неторопливо встал. Наконец-то! Конец неведению, терзавшему его уже два дня, с тех пор, как он вышел из тумана в переполненную приборами комнату Зала Отдыха. Он скользнул взглядом по рваным обоям, посмотрел на нары и испорченную парашу, которая лишь до половины спряталась в стену.

— Шевелись!

Мужчина взглянул на огромные железные ворота. Каждый день он смотрел на них из окна своей камеры, поджидая тот момент, когда откроется теряющаяся в их монументальности дверь. Через эту дверь его привели сюда, и через нее же он выйдет. Они переступили порог административного здания, вот и кабинет заведующего отделением.

— Больной 54812 доставлен, — доложил санитар.

Мужчина, сидевший за столом, поднял голову из-за бумаг.

— Ага, 54812-й, — сказал он и, покопавшись, отыскал какую-то папку.

— Фамилия Смит, имя Джон, — читал заведующий отделением, — категория А 4… Ничего себе! И такие сюда попадают… Родился 7 июля 2052 года, профессия… гм-м-м… проживает… — голос перешел в бормотание, — госпитализирован на основании доноса. Результат теста негативный.

Он посмотрел на стоящего перед ним человека.

— Слышал?

— Что это значит? — спросил 54812-й.

— А что может значить? — пожал плечами заведующий. — Не прошел. Результат теста не-га-тив-ный. Доказано, что не можешь ты жить в нормальном здоровом обществе.

Мужчина глубоко вздохнул. Вот, значит, как…

— И что теперь будете делать со мной? — спросил он.

— Тебя пожизненно изолируют. Что-нибудь еще? Увести! — Заведующий вновь склонился над бумагами.

Мужчина медленно пошел к выходу. Уже у двери он обернулся.

— Минуточку! — сказал он. — Могу ли я узнать, в чем заключается этот тест? Как вы его проводили?

Заведующий нетерпеливо махнул рукой.

— Нельзя. Сам тест и критерии оценки засекречены. Санитар!

Снова камера. 54812-й выглянул в окно. Двор. Ворота. Пожизненная изоляция…

Из административного здания вышел какой-то человек. Весело помахивая сумкой, он направился к воротам. Из сторожки выглянул санитар. Дверь в воротах отодвинулась в сторону, открыв кусочек тротуара, по которому шли обыкновенные здоровые люди. Человек с сумкой подошел к ним, кивнул санитару и исчез.

“Это тот, из соседней камеры… — подумал 54812-й. — Выпустили… Повезло. Как же его звали? Какая-то простая фамилия. Джонс? Да, точно. Роберт Джонс”.

Перевод Владимира Аникеева

Дарослав Ежи Торунь ИСТОРИЯ С НЕТИПИЧНЫМ КОНЦОМ

Адам Хейни, 35 лет, категория А-4, сидел в своем кабинете, вглядываясь в стерильную поверхность стола.

— Что я здесь делаю?

Секунду назад он задал себе этот вопрос и теперь безуспешно пытался найти ответ. Пульсирующий сигнал вызова заставил его поднять руку и нажать на клавишу. Экран вспыхнул и заполнился равнодушным, как маска, лицом секретарши. Ее глаза высматривали что-то за пределами досягаемости камеры.

— Пришел его превосходительство господин Андерсон. Вы его примете?

Хейни не отвечал. Он медлил с ответом в слабой надежде, что молчанием вынудит девушку хоть к какой-либо естественной реакции. Может, она хоть на миг утратит холодную самоуверенность человека, нашедшего свое место в жизни.

— Вы его примете?

Она знала свое дело.

— Да, пусть войдет. — Нажатием клавиши Хейни очистил экран.

В дверях появился Джон Андерсон. Он, вероятно, уже слышал о намечающемся повышении, потому что старательно избегал смотреть в сторону Хейни. Андерсон поздоровался и восхищенно воскликнул:

— О-о-о, что я вижу! Вам заменили пейзаж за окном, — он остановился у огромного, во всю стену, экрана, на котором над вспененными волнами океана перекатывались серые клубящиеся облака.

— Прекрасно! Что за силища! Отцы умеют заботиться о своих сыновьях.

— Вы ко мне по какому-то делу?

Андерсон лизнул взглядом ботинки Хейни. У него тоже была категория А-4, но Хейни уже перестал быть тем, кому можно смотреть в глаза.

— Ну… Вы знаете… вообще-то нет… Я слышал, что ваш последний проект имел большой успех, что его будто бы одобрили сами Отцы. Это замечательное достижение.