Истребители

Оба эти соединения в составе 8-й воздушной армии, которой раньше командовал Т. Т. Хрюкин, прошли долгий боевой путь от Сталинграда до Крыма. Когда после освобождения Крыма Тимофей Тимофеевич был назначен командующим 1-й воздушной армией, он добился того, чтобы в ее состав были включены также и эти две авиадивизии. То, что именно 240-й истребительной дивизии была поставлена задача обеспечить работу этих двух прославленных авиасоединений, говорит о доверии к нам командующего. Мы это, конечно, оценили. Но… Некоторые «но» все же возникли у нас и в те дни.

Дело в том, что среди разнообразных тактических задач, которые приходилось выполнять истребителям, сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков было одной из самых важных по значению и самых ответственных по результатам, но при этом же одной из самых трудных и, скажем прямо, для летчика-истребителя пе слишком привлекательной. И дело здесь даже не столько в характере самой задачи, сколько в той практике, которая сложилась.

Группа истребителей непосредственного сопровождения обязана была держаться возле опекаемых штурмовиков и бомбардировщиков. Это значительно ограничивало их маневренность, без которой, как известно, невозможно активно вести воздушный бой. «Крепко привязанный» к боевым порядкам опекаемых, летчик-истребитель напоминал, образно говоря, престарелого льва, который уже не мог бегать и охотиться, но был еще в состоянии только изредка поворачивать свою мощную голову и издавать грозное рычание. Другими словами, истребитель мог лишь «огрызнуться», то есть выполнить доворот на небольшой угол, дать заградительную очередь, но… снова занять свое место в строю. Само собой разумеется, что такое безынициативное, вынужденно-пассивное состояние было противоестественным для воздушного бойца и отнюдь не гарантировало надежной безопасности его подопечным!

Как правило, например, штурмовики ходили частыми мелкими группами по 6–8 самолетов. Их обычно сопровождала пара или четверка истребителей, гораздо реже — шестерка. Немцы же к лету 1944 года даже при недостатке техники редко летали мелкими группами, потому что они в тот период становились излюбленным объектом воздушной охоты наших летчиков. Поэтому чаще всего гитлеровцы появлялись группами в 8—12, иногда — 16 машин. В затяжные бои они не ввязывались, но на небольшие наши группы нападали решительно. А типичная наша группа тогда — это, скажем, шестерка Ил-2 под прикрытием пары или звена истребителей. Складывалась парадоксальная ситуация: имея полное преимущество в воздухе, мы, действуя по старой тактической схеме, давали возможность противнику атаковать пас и несли неоправданные потери. Летчик-истребитель, сопровождавший Ил-2 или Пе-2, часто вынужден был просто-напросто закрывать штурмовик или бомбардировщик своей машиной. Истребителей у нас было достаточно, но, раздробленные, они по-прежнему оказывались в меньшинстве.

Другой существенный недостаток этой устаревшей тактики заключался в том, что, полагаясь на прикрытие, штурмовики и бомбардировщики практически разучились активно использовать свое мощное бортовое оружие для организации эффективной обороны. Как истребитель, я хорошо знаю, насколько непросто атаковать группу бомбардировщиков или штурмовиков, когда она умело и организованно использует для защиты свое бортовое оружие. И чем больше группа, тем надежнее (при правильном боевом построении) система ее оборонительного огня.

Необходимо также учитывать и то, что штурмовики, например, над целью работали на малых высотах, подвергаясь воздействию зенитных и всех других огневых средств противника. Но Ил-2 — машина бронированная. Истребители же сопровождения, привязанные к своим подопечным, вынуждены были находиться практически на тех же малых высотах, попадали, конечно, в зоны интенсивного огня с земли и несли неоправданные потери. Больше того, когда в районе действия наших штурмовиков появлялись немецкие истребители, всю мощь своих зенитных средств враг переключал на наше сопровождение, отдавая Ил-2 «на съедение» своим истребителям.

Наконец, надо сказать и о том, что летчик, который долгое время занимался только сопровождением, терял многие ценные качества воздушного бойца. Ведь инициативность и активность — главные его качества, а если он скован в маневре и уходит в пассивную оборону, то со временем он не может не утрачивать их. Маршал авиации Н. М. Скоморохов не случайно назвал свою книгу «Боем живет истребитель».