Истребители

— Нет, вы здесь хозяин, вам поручено принимать делегацию, поэтому купаться придется вам тоже, чтобы союзники не расценили вашего нежелания поплавать как неуважение к ним.

Что тут было делать? Главное, они оказались правые в тот момент, когда я думал, что обойдусь без водных процедур, англичане, которые уже были на берегу, стали приглашать меня присоединиться. Я не стану описывать, как у меня в ледяной воде мгновенно перехватило дыхание и как я, к полному удовольствию гостей, тут же как ошпаренный выскочил на берег и лихорадочно начал растираться. Они же продолжали плавать в реке как ни в чем не бывало. Лишь один майор Трап не купался и, как я потом понял, «охранял» одежду членов делегации, но это мне не сразу пришло в голову.

Эпизод с купанием, к моему удивлению, не остался событием «местного значения». Когда впоследствии я был в Москве по поводу перевооружения 86-го гвардейского полка самолетами Як-3, меня пригласил к себе Главный маршал авиации А. А. Новиков. Я подробно доложил об участии дивизии в Белорусской операции и своей работе с англичанами. Он слушал с интересом, а потом вдруг спросил:

— Ну, как прошло у тебя «дипломатическое» купание? — и рассмеялся.

Поведение майора Трапа к концу пребывания делегации стало совершенно невыносимым, причем этот человек обладал замашками не английского аристократа, а скорее американского ковбоя. Досаждал он не только мне, но и своим соотечественникам, которые смотрели на этого выскочку, не знающего никаких мер и приличий, с плохо скрытым раздражением. А один из членов делегации (как он мне представился — подполковник, летчик-бомбардировщик), улучив момент, однажды рассказал, что ему претит работа на таких типов, как майор Трап, что он мечтает о том, чтобы вернуться к своей любимой летной работе, но его просьбы о возвращении в авиацию начальство игнорирует. Он исповедовался с глухой тоской человека, который когда-то знавал лучшие времена, а теперь должен был анализировать разведывательную информацию по указанию все того же Трапа. Мы катались в лодке по озеру, а майор Трап, проворонивший этот момент, бегал вдоль берега по колено в воде и отчаянно жестикулировал, призывая нас принять его в нашу компанию, но подполковник-бомбардировщик, глядя на него, только морщился как от зубной боли. Надо сказать, что майор весьма ревниво опекал членов делегации вплоть до командора Робертса, и стоило мне с кем-либо заговорить, как он оказывался тут как тут. А в тот раз, на озере, проморгал. Впрочем, Трапа я совершенно неожиданно нейтрализовал довольно простым способом. Каждый раз, когда обстановка вынуждала меня обращаться к нему, я вежливо и почти-тельно называл его «господин Драп». Что такое «драп» на языке наших солдат — англичане уже знали. Поэтому когда я говорил «господин Драп», аристократы начинали улыбаться, а Трап — выходить из себя. Он настойчиво меня поправлял, я приносил извинения, сокрушался по поводу своей плохой памяти, особенно на иностранные имена и фамилии, и снова называл его «господин Драп». Оказалось, что Трап совершенно не защищен от малейшей иронии, направленной в его адрес, — слабость, непростительная для разведчика. Конечно, были за, эти две недели и моменты, которые заставили меня поволноваться — не с простаками же мы имели дело! — но в целом пребывание английской военной делегации прошло по нашему плану, а не шефов майора Трапа. Свои обязательства мы выполнили: официальная программа была исчерпана полностью и без сокращений. Впоследствии я никогда не слышал, чтобы в годы войны в наших действующих авиасоединениях где-то еще приходилось бы принимать английскую военную делегацию, аналогичную этой.

Прощальный обед изобиловал тостами и добрыми пожеланиями, как и положено союзникам. Последний тост официального руководителя делегации командора Робертса был за то, чтобы Красная Армия первой вошла в Берлин — этим, надо полагать, он отдавал должное нашим победам на советско-германском фронте. И, если это пожелание исполнится, говорил Робертс, то он лично сделает на своем истребителе круг почета в честь Красной Армии над центральным берлинским аэродромом Темпельгоф.

Пожелание господина Робертса, как известно, исполнилось. Более того: в те дни, когда наши войска взяли столицу гитлеровской Германии, 240-я истребительная авиадивизия базировалась на северной окраине Берлина па аэродроме фирмы «Хейнкель». Так что я был там в те исторические дни. Видел и аэродром Темпельгоф, на котором в ту пору базировались полки истребительного авиакорпуса генерала Б. А. Сиднева. Но вот обещанного круга почета командора Робертса ни я, ни Борис Арсеньевич Сиднев не видели. Очевидно, что-то помешало командору исполнить его намерение…

«СПЕЦИАЛЬНО ПОДГОТОВЛЕННАЯ ЧАСТЬ»