Истребители

Вопрос естественный, закономерный и не совсем простой. Не простой по той причине, что в среднем на каждого воюющего летчика во фронтовых условиях приходилось не менее трех десятков специалистов самых различных профилей, от работы которых в огромной степени зависел успех боевых действий истребителя. В масштабах полка это уже сотни человек, а авиадивизии — тысячи. Любой командир авиационной части или соединения, взявшийся писать воспоминания о фронтовом прошлом, сталкивается с трудностями одного и того же порядка: весьма велик объем одной боевой работы, а все, что этому сопутствует, многократно увеличивает объем материала и делает эту работу непосильной для одного человека. Поэтому, отдавая дань глубочайшего уважения сотням и тысячам специалистов, которые своими руками в неимоверно трудных условиях ежедневно готовили боевую технику, я, как и другие мемуаристы, во многих случаях вынужден ограничиваться только статистическим материалом. Читателю конечно же понятно, что стоит за такими, к примеру, данными: «В среднем в течение каждого месяца проводилось от 100 до 150 ремонтов, или, по-другому, каждый самолет ремонтировался по 8–9 раз. Особенно большую работу провели в 900-м истребительном авиаполку, где старшим инженером был инженер-майор Е. Д. Борисов, заместителем старшего инженера по вооружению инженер-капитан В. Е. Иванов, заместителем старшего инженера по спецслужбам инженер-ка-питан В. Я. Новиков». Это статистические данные по дивизии, которой я потом командовал, за второе полугодие 1944 года. Когда я читал письмо В. А. Чертилина, думал о том, что у нас действительно немало книг написано летчиками и о летчиках, а вот воспоминаний механиков, техников, инженеров эскадрилий, полков, авиадивизий до обидного мало. И в архивах ничтожно мало материалов об их работе.

Но это к слову. А сейчас вернемся мысленно к событиям, которые происходили весной 1942 года на Северо-Западном фронте.

В двух эскадрильях нашего полка даже при полном их укомплектовании самолетов было не так уж много. Обилие боевых задач во второй половине апреля вынуждало нас вылетать мелкими группами. Вести же мелкой группой (звеном, например) бой с «мессерами» было намного сложнее. Нам приходилось тщательно анализировать каждую воздушную схватку, потому что в таких условиях цепа даже небольшой оплошности была непомерно велика. И мы, конечно, несли боевые потери.

Стояла оттепель. Аэродром находился далеко не в лучшем состоянии. После того как один из наших летчиков завяз в раскисшем грунте и сломал винт, все стали рулить с механиком или техником на хвосте. Механик обычно сидел верхом на фюзеляже, прижимаясь грудью к килю самолета, и только перед взлетом, уже па старте, спрыгивал с него, как с коня. В некоторых полках бывали случаи, когда летчик и механик действовали несогласованно и самолет взлетал с человеком на хвосте. В частях даже была распространена директива, запрещающая подобные «маневры», но мы вынуждены были эти указания нарушать — иного способа выруливать на «харрикейне» по слякотной дорожке просто не было.

Если весенняя распутица осложняла работу нам, авиаторам, находившимся в сравнительно благоустроенном быту, то каково же было нашим наземным войскам, отражавшим мощные удары противника в болотистой местности, находившимся в отсыревших землянках, в осклизлых траншеях и окопах. В условиях бездорожья чрезвычайно трудно было — а зачастую просто невозможно — подбрасывать из резерва танки, артиллерию и другую технику, поэтому как никогда войскам нужна была поддержка бомбардировщиков и штурмовиков. А их не хватало. Ил-2 в авиации фронта в ту пору не набралось бы и трех десятков. Поэтому командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Д. Ф. Кондратюк вынужден был ставить задачи на штурмовку и истребителям, в том числе нашему полку. Но если «харрикейны» были плохо приспособлены к воздушным боям с более современными самолетами противника, то еще меньше они были годны для ведения штурмовых действий. Однако же иного выхода не было.

14 апреля, в разгар боев под Старой Руссой, полку было приказано немедленно вылететь на уничтожение вражеской колонны, подтягивающейся к району боевых действий по дороге Уполье — Васильевщипа. В этот момент в готовности было всего 6 самолетов.

Я быстро проработал задание с летчиками. При отсутствии вражеских истребителей атаку решили производить вдоль колонны пара за парой в кильватере друг у друга. Если истребители не появятся, повторяем заход с обратной стороны. При сильном зенитном прикрытии атакуем под углом к направлению движения колонны с разных сторон и на малых высотах. При встрече с истребителями противника одна пара остается с превышением для прикрытия. Отработали и более частные детали.