Истребители

К цели шли на малой высоте. Дважды видели истребители противника, но они были в стороне, значительно выше, и нас, видимо, не заметили. Вскоре была обнаружена указанная колонна — 40–50 автомашин с пехотой. Для обеспечения внезапности удара я провел группу стороной, чтобы первый заход сделать с хвоста колонны. Этот маневр противником не был замечен, поэтому атака получилась удачной. Немецких истребителей в небе не оказалось, и ничто не мешало нашим летчикам вести по врагу прицельный огонь.

До двухсот вражеских солдат было уничтожено. Несколько машин загорелось. Второй заход мы не стали делать, так как от боезапаса оставался минимум, и его надо было беречь на случай воздушного боя. Летчики действовали грамотно и уверенно. Четыре самолета получили много мелких пробоин, но серьезных повреждений не было.

В последующие дни нам неоднократно приходилось вылетать на сопровождение штурмовиков. В тех случаях, когда обстановка позволяла, наши летчики тоже штурмовали войска противника, усиливая удары «ильюшиных».

18 апреля я повел шесть истребителей сопровождать группу Ил-2. В районе Совкино, Левошкино было обнаружено скопление войск противника. Над целью штурмовики построились в круг и с пикирования начали методично уничтожать пехоту и боевую технику врага.

В тот день, 18 апреля, «горбатые» уже с первого захода на наших глазах так здорово поработали, что наши летчики не могли сдержать радостных возгласов. Но зенитных средств у противника в этом районе оказалось предостаточно. Особенно интенсивно огонь вели восемь-девять точек. Вражеских истребителей поблизости не было, и я приказал своим летчикам ударить по зенитчикам. Распределив цели по парам, истребители прекрасно справились с этой задачей. Большинство точек было подавлено, а те, что остались, заметно снизили интенсивность огня. [103]

Штурмовики тем временем заканчивали работу: на земле пылали автомашины, рвались боеприпасы. Местность, где до нашего появления была сосредоточена крупная воинская часть противника, теперь представляла собой район сплошных пожарищ и кладбище разбитой техники.

Впоследствии, вылетая на штурмовки, мы стали использовать эрэсы. По инициативе инженера по вооружению старшего техника-лейтенанта М. В. Бухлина наши техники смонтировали под крыльями «Харрикейнов» рейки, к которым прикреплялись эти мощные снаряды. Эрэсы намного увеличили эффективность наших ударов по живой силе и технике противника.

Когда мы, сопровождая «горбатых» после удачно проведенной штурмовки, уже отходили от цели, один из летчиков передал по радио: «Слева сзади выше — четыре «мессера». У гитлеровцев была выгодная для атаки позиция: они имели преимущество в высоте, а мы, ко всему прочему, были связаны задачей прикрытия штурмовиков и не имели права от них отрываться. В случае навязанного воздушного боя это до предела ограничило бы нам возможность свободно его вести. Ясно было, что гитлеровцы не преминут этим обстоятельством воспользоваться.

Но они атаковать не решились. Вероятно, потому, что нас было шестеро. И хотя немецкие летчики прекрасно видели, что перед ними не «яки», с которыми они всегда очень неохотно ввязывались в бой, решительных действий все же не предпринимали. Некоторое время они шли за нами, словно выжидая, не совершим ли мы какую-нибудь оплошность. Но наши пилоты были настороже, и вскоре «мессеры» отстали. Их нерешительность всеми нашими летчиками была отмечена с удовлетворением. Значит, менее чем за полмесяца боев мы научили гитлеровцев осторожности, и теперь они уже не кидались на «Харрикейны» очертя голову. Так как в те дни под Старой Руссой на «Харрикейнах» никто, кроме нашего полка, не летал, то изменившееся отношение гитлеровцев к этим неторопким машинам мы с полным правом принимали на свой счет.

Такие нюансы, как поведение противника в воздухе, очень быстро улавливаются воюющими летчиками и имеют большое морально-психологическое значение. В данном случае без всяких натяжек этот эпизод мы могли расценивать как нашу моральную победу. Большего, к сожалению, в тех условиях мы достичь не могли. Силы [104] были неравны, и потому в целом в тот период мы вынуждены были в основном использовать оборонительную тактику.