Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя

Тут пристройка кончилась, и я полетел на растущее рядом дерево, где, сломав несколько веток, повис на стропах в полуметре от земли.

Облегченно вздохнув, я быстро осмотрелся. Ко мне уже бежали люди, причем преимущественно в военной форме. Первым добежал боец с винтовкой. Опасаясь, что меня могут принять за немца, я быстро заорал:

– Свои, бл…!!!

– А то я не понял, так материться только наши могут, – ответил запыхавшийся боец и, прислонив винтовку к стволу дерева, стал помогать мне спуститься.

Тут налетели остальные, и меня, мгновенно освободив от ремней парашюта, принялись кидать в воздух, дружно вопя вразнобой.

– Ай, маладэц! Пятерых сбил! – радостно кричал лейтенант-грузин, командуя бойцами, что меня качали. В спине начало стрелять болью.

– Молодец!.. Ай да летчик!.. Вот! Настоящий сокол!

Перед лицом мелькали разные лица и руки.

– Да поставьте меня на землю, мне к командованию надо, у меня важные разведданные!

– Смирно! – рявкнул кто-то рядом.

Бойцы ловко поймали меня и поставили на землю, после чего быстро выпрямились и замерли.

Я тоже вытянулся по стойке смирно, стараясь незаметно проверить, сухие ли штаны, а то до этого было как-то некогда.

«Уф, сухие, что странно!»

Командир, отдавший команду, стоял неподалеку и чуть насмешливо наблюдал за моими манипуляциями, явно поняв их смысл. А вот меня он сразу напряг – политрук с синими петлицами и глазами особиста. Рядом находился еще и майор авиации, но командовал именно политрук.

– Представьтесь! – приказал он. Майор же молчал. Позади них, метрах в пятидесяти, стояла черная «эмка», из которой выглядывал боец в пилотке и с синими петлицами.

«Явно их машина!» – понял я и смущенно ответил:

– Вячеслав Суворов… – И замолк, сказать мне больше было нечего. Это не в окружении, где нет возможности проверить мои слова, тут проверить могут.

– Какой полк? – нахмурившись, спросил полит-рук.

– Никакой, мне семнадцать, я собираюсь поступить в летную школу, – хмуро ответил я.

Меня удивила странная реакция майора: он резко встрепенулся и с интересом посмотрел на меня, что-то прикидывая в уме. После чего они с особистом быстро переглянулись. А то, что политрук особист, я был уверен на все сто, не раз имел с ними дело, друзей у отца много. Да и брат матери часто навещал нас, а он был стопроцентный особист.

– Бойцы свободны! – скомандовал политрук и, повернувшись ко мне, сказал:

– Нужно поговорить.

В это время у «эмки» остановилась полуторка, из которой с грохотом посыпались красноармейцы. У командира, вылезшего из кабины, была красная повязка комендатуры на рукаве.

– Я их задержу, – быстро сказал особист и направился к комендачам.

– Так, у нас мало времени. Хочешь стать летчиком-истребителем? – быстро спросил майор.

Что-что, а для меня это был сюрприз, и сюрприз немалый.

– Конечно, хочу! – выкрикнул я.

– ЛаГГ знаешь?

– Немного знаю, управлять умею, – ответил я осторожно.

– Кто ты и откуда, мы узнаем позже, а дело тут такое…

…при эвакуации подбитой машины его механики заодно притащили севший на вынужденную истребитель. Майор сразу прикинул, что это шанс: потери от немецких истребителей действительно большие, вот он и пошел на небольшое должностное преступление, оставив и отремонтировав самолет…

– Никто не может с ним справиться. Наш самый опытный пилот поднялся, сразу сел и сказал, что им управлять невозможно. Истребитель есть, а посадить в него некого. Даже соседи от него отказываются.

– Ну это понятно, мне он тоже не сразу дался, – кивнул я, недоумевая, зачем все же истребитель в бомбардировочном полку.

– Но дался?

– Да!

– Хорошо, я понимаю, что надолго ты у меня не задержишься, но хотя бы неделю с прикрытием – все легче. Так, слушай меня. Ты сержант Суворов, пилот связного самолета семнадцатого бомбардировочного полка. Утром двадцать второго вылетел на поиски севшей на вынужденную машины капитана Ильина, но был подбит истребителями и сел на вынужденную, дальше сам сообразишь.

– А сколько я в полку?

– Пусть будет две недели. С одиннадцатого.

– А документы?

– В штабе, сдал на замену, – успел сказать майор до того, как к нам подошли комендачи.

– Товарищ майор, капитан Воронов, дежурный наряд комендатуры. Разрешите обратиться к летчику?

– Обращайтесь, – кивнул майор.

– Ваши документы! – это уже мне.

– У меня их нет… – начал я говорить. Майор и политрук, который действительно оказался особистом данного полка, подтвердили, что по счастливой случайности они оказались моими командирами и что я сдал по приказу начштаба полка документы на замену. Капитан записал мои данные и, пожав руку, поблагодарил за сбитые. А когда мы подходили к машине, к нам подбежал конопатый боец с моим сапогом в руке. Спросив разрешения у майора обратиться к летчику, то есть ко мне, отдал сапог и с чувством сказал:

– Большое вам человеческое спасибо, товарищ летчик!

– Да ладно, еще собью, – засмущался я и по команде майора сел на заднее сиденье.

Положив портфель между собой и политруком, я вытащил из кармана скомканную портянку и, намотав ее на ногу, надел сапог.

– Теперь давай послушаем, кто ты и откуда, – как я и опасался, начал задавать вопросы особист.