Истребители танков

— Есть! — процедил он сквозь зубы, глядя на тяжелую машину, что завертелась на месте как зверь с перебитой лапой.

Следующий снаряд угодил «тигру» в бок, где броня была тоньше. Полосатый танк вспыхнул желто-красным пламенем с черной копотью. Бойцы ликовали. Теперь все наводчики орудий ловили на прицел гусеницы.

Нелегко было воевать 76-миллиметровыми пушками с тяжелыми танками противника, но миф о неуязвимости этих машин был развеян. Впрочем, артиллеристы, вооруженные подкалиберными снарядами, расправлялись с тяжелым танком одним метким выстрелом. «Тигр» вспыхивал, по выражению И. Иванова, «как солома, облитая керосином».

Ивану Дмитриевичу повезло. В числе немногих он видел все поле сражения, когда битва машин под Прохоровкой была окончена. Вместе с командирами бригады Иванов объехал место боя, и в его дневнике появилась такая запись:

«Это было кладбище бронированных слонов, еще истекающих кровью-бензином, дышащих огнем и дымом. С вывернутыми головами-башнями, согнутыми хоботами-пушками, они стояли, лежали на боку, вверх гусеницами. «Смотри-смотри! — говорил Михаил Григорьевич Сапожников. — Пять танков внизу, а шестой лежит на них. Как его угораздило?!» Скопище стали, нагромождение, свалка. Жуткое зрелище! Предсмертная агония фашизма!»

В послевоенных воспоминаниях Иванов писал об этом сражении:

«Мне все время хотелось увидеть в кино или на картине эту битву. Но сколько я ни смотрел фильмов, художественных полотен на тему войны — подобного не видел. Похоже, но очень отдаленно. Жаль, что я не сделал фотографий. Фотографировал Силин: у него, наверное, остались снимки. Посмотреть бы их».

Все, кто видел поле сражения после боя, долго жили под впечатлением этого зрелища. «

Я даже как-то пересмотрел свои фронтовые дела, — вспоминал Иванов. — Они, да и вся моя жизнь, показались ничтожными по сравнению с Прохоровским танковым сражением».

На Белгород

После танкового сражения немцам стало не до наступления. Они понесли большие потери, и хотя еще огрызались южнее Прохоровки, в наступление пошли советские войска.

«…24.07.43. Бригада получила задание наступать в боевых порядках 27-й танковой бригады» (из журнала боевых действий).

И вновь потекли фронтовые будни, скрашиваемые осознанием того, что враг отступает. Наши части в наступлении нередко применяли тактику, которую переняли у врага: вместе с танками в атаку шли сплошной стеной трактора, автомобили — все, что имело мотор и колеса. Это скопище техники, гремящее, гудящее, поднимающее тучи пыли, приводило в ужас, парализовывало волю противника.

«Мы выскочили на Северский Донец, — вспоминает Георгий Алексеевич Халтурин, — но так как переправы через реку не было, то батарею поставили на закрытые позиции. Сам я с разведчиками и связистами пошел на берег Донца. Занял наблюдательный пункт, пристрелял ориентиры и стал ждать немцев. Они, полагая, что мы с ходу будем форсировать реку, драпанули, а когда пришли в себя, начали на противоположном от нас берегу подтягивать силы. Тут мы и встретили их огоньком из пушек. Уничтожили несколько машин с орудиями, загнали пехоту в лес».