Истребивший магию

Он усмехнулся как-то непонятно, она и раньше не могла истолковать эту загадочную улыбочку, пошел к выходу, и снова его все провожали взглядами. Ее тоже, она это знает, но сейчас впервые смотрели больше на ее спутника, что и злило, и странным образом льстило.

Во дворе народ толпится у самых ворот, галдит, некоторые подпрыгивают, стараясь увидеть нечто через головы. Олег собирался пройти равнодушно мимо, Барвинок взмолилась:

— Что ты как чурбан, для тебя ничего интересного на свете вообще нет?

— Здесь нет.

— Да откуда ты знаешь?

— А ты не чувствуешь?

Она, не слушая, пролезла между двумя мужиками, Олег с неодобрением посмотрел вслед, подумал, вдвинулся следом. Ему поспешно уступили, никто не хочет быть затоптанным или раздавленным.

В середине круга худой и похожий на ворона человек держал за руку одного из толпы и, глядя на ладонь, нараспев рассказывал, кто тот такой, что с ним было и что будет. Тот, кому гадают, время от времени ахал и делал большие глаза, а в толпе восторженно орали.

Барвинок смотрела, затаив дыхание. Гадальщик отпустил ладонь, из толпы тут же вышел здоровенный мужик, настоящий великан, и требовательно протянул ладонь.

— Гадай мне!.. Со мной не пожульничаешь!

Гадальщик усмехнулся, взял гиганта за руку.

— Не боишься? — спросил он, улыбка на губах проскользнула коварная. — А то бывает гадание и опасным…

— Я ничего не боюсь, — сказал великан с вызовом. — Меня здесь знают, сразу увидят, если врешь.

Гадальщик усмехнулся шире.

— Что ты, зачем мне обманывать. Ты…

Он начал рассказывать медленно и нараспев, не сводя взгляда со здоровяка. Олег морщился, это же нечестно, у того все на лице написано, а на каждое слово гадальщика он реагирует так, что сразу можно понять, кто он, откуда, кем работает, женат или нет и даже что его ждет…

Барвинок слушала завороженно, толпа то и дело взрывается восторженными воплями, что значит, гадальщик все говорит точно, а когда начал сообщать замогильным голосом, что ждет гиганта, все благоговейно затихли и внимали в торжественной тишине.

В какой-то момент гадальщик бросил взгляд в сторону, Барвинок видела мгновенное замешательство, даже голос дрогнул, а щеки побледнели, однако кое-как собрался с собой и сказал утомленным голосом:

— Все… благословенное прикосновение богов покинуло меня… Нужно собраться с силами, потом… продолжу… может быть… позже…

В толпе разочарованно заговорили, со всех сторон предлагали зайти к ним, отдохнуть, покормят хорошо, но гадальщик мотал головой. Постепенно все разошлись, он поднял усталый взгляд на Олега.

— Мир тесен, — проговорил он невесело.

— Еще как, — подтвердил Олег, — снова за старое?

Гадальщик пожал плечами.

— Разве это одно и то же? Я давно не ворую, если ты это имел в виду.

— Не это, — возразил Олег. Он бросил быстрый взгляд на удивленную донельзя Барвинок. — Закрой рот, ворона влетит… Нет, это не тебе. Воруешь ты или гадаешь — это все равно. Может быть, воровать — честнее, чем вот так… Там хоть без обмана, человек сразу же начинает работать больше, чтобы вернуть потерянное, а тут… развешивают уши и ждут незаслуженного счастья с неба.

Гадальщик тоже бросил взгляд на Барвинок, стоит ли говорить при женщине, но волхв, похоже, ей доверяет, и сказал с натянутой улыбкой:

— Ты же умный человек, ну как такой простой вещи не понимаешь…

— Какой?

— Люди, — сказал гадальщик, — по природе своей — твари ленивые и тупые, хотя все считают себя хитрыми. И чем тварь тупее, тем больше на себя берет! Царями готова командовать, чтобы научить их, как жить… Но сами верят в то, что можно предсказать будущее. В предначертанность, в пророчества, в избранность, и, конечно, все мечтают быть избранными.

Говорил он правильно, даже по-книжному, совсем не так, как обычно разговаривают бродячие гадальщики, люди хитрые, но недалекие. Она быстро переводила взгляд с Олега на него и обратно, стараясь уловить, что же между ними было и что произошло, почему волхв настолько враждебен, а гадальщик лишь выглядит спокойным, но она чувствует его сильнейший страх.

— Верят, — согласился Олег, — пока что. Но когда-то перестанут. Мы должны приближать это время, а не потакать слабым и неумным.

Гадальщик покачал головой.

— Не перестанут.

— Не сегодня, — согласился Олег, — но когда-то?

— Никогда не перестанут, — возразил гадальщик. Она видела, что он боится спорить с Олегом, однако и соглашаться не позволяет гордость. — Люди не меняются, Богоборец.

— Сами нет, — сказал Олег, — но их можно менять.

— Пока что это никому не удавалось, — сказал гадальщик. — И не удастся.

— Их нужно просвещать, — сказал Олег, — а не наживаться на их невежестве.

— Они сами жаждут быть в невежестве, — возразил гадальщик. — Грамотных не любят, сам знаешь. Зато красивую дурость всегда предпочтут правде. Любую правду затопчут, когда к красивой брехне бросятся.

— Когда-то перестанут бросаться.

— Никогда, — заверил гадальщик.

— Так и останутся идиотами?

Гадальщик посмотрел почти с сожалением: