Исцеление

— Здесь сдаются квартиры, — пояснил он с подчеркнутой сдержанностью. — Мне ведь нужно где-то жить в Майами. А тут я, кроме всего прочего, смогу и работать. Так что это самое удачное решение проблемы.

— Вы уже бывали здесь? Вчера вечером, например?

Ах, вот оно что! Мигель наконец сообразил, какая мысль терзала Элис все это время. Не боязнь скоропалительной любви в лифте, а нежелание угодить, так сказать, в логово разврата. Он слегка поморщился: уловка, изначально рассчитанная на привлечение внимания Элис, сейчас грозила стать помехой.

— Нет. Вчера я ночевал в доме владельца этого здания Фелипе Реалеса и его очаровательной супруги Элены.

Отвечая, Мигель внимательно наблюдал за лицом Элис, на котором постепенно проявлялось понимание их смысла.

— Затеяли со мной игру, сеньор? — мрачно усмехнулась она.

— Все мы этим занимаемся, сеньорита.

И тут Элис вновь ощутила в груди томление, которое показалось ей совершенно неуместным, потому что предмет разговора был далек от какой бы то ни было чувственности.

Разве? — возник в ее сознании тоненький голосок. Да она просто сочится из каждого произнесенного нами обоими слова!

Лифт остановился, дверцы разошлись в стороны. Они вышли прямо в широкую светлую прихожую. Обстановка квартиры была проста и изысканна. В ней отсутствовало все лишнее, цвета не резали глаз, преобладали в основном пастельные тона.

— Очень мило, — констатировала Элис.

— Да, располагает… — неопределенно отозвался Мигель. — Чувствуется вкус Элены. Жена Фелипе — пышная брюнетка, хороша собой и любит производить впечатление в любой обстановке. Здесь Элена прекрасно смотрелась бы.

С этими словами Мигель повернулся к спутнице, словно желая проверить, как сочетается с данными апартаментами она.

— Нет! — выдохнула Элис, разглядев выражение его глаз.

Но было уже поздно. Он протянул руку и щелкнул заколкой, поддерживавшей волосы Элис. Бронзовые кудри заструились потоком вдоль лица, по плечам, упали на упругую грудь.

— Так лучше, — довольно усмехнулся Мигель. — Теперь твой вид впечатляет меня гораздо больше.

Его взгляд медленно скользил по локонам, молочной коже, красиво очерченным губам, голубым глазам-озерам. Потом обласкал идеально сложенную фигуру, груди, изнывающие — он знал это! — по его прикосновению, и длинные стройные ноги.

Элис пятилась от него, не понимая, что тем самым лишает себя последнего шанса на спасение: ведь отступая от открытого лифта, она углубляется в квартиру. Ее каблуки тихо постукивали по светлому паркету.

Мигель начал преследование, предварительно быстрым нажатием на кнопку отправив лифт вниз. Элис заметила это и в тот же миг поняла свою ошибку. У нее задрожали губы, сердце гулко застучало в груди.

— Это не смешно… — с запинкой выговорила она.

— Разве я смеюсь? — Мигель принялся медленно развязывать галстук.

И без того огромные глаза Элис расширились еще сильнее, словно она не могла поверить в увиденное. Он же не произнес больше ни слова. В этом просто не было нужды. Ослабив узел, он медленно стянул галстук, и тот упал на пол пестрой змейкой. Затем стал расстегивать верхние пуговицы рубашки.

Элис замерла, машинально поднесла руку к горлу, стиснула пальцами ворот блузки. Наблюдая за ней, Мигель улыбнулся. Потому что понял: Элис обуревают те же эмоции.

— Хочешь остановить меня? — мягко спросил он, продолжая возиться с пуговицами. — Тебе стоит только сказать, и все прекратится…

Вот оно, испытание! Она знала, что балансирует на краю пропасти. Свалиться вниз или обрести твердую почву под ногами — выбирать ей.

У Элис пересохло во рту, горло сжалось, в висках словно стучали туземные тамтамы. Мигель стоял перед ней без галстука, в наполовину расстегнутой рубашке, в разрезе которой виднелась смуглая кожа и темные завитки волос. Ей даже почудилось, что от него повеяло тонким, но чрезвычайно соблазнительным ароматом мужской страсти.

Она посмотрела Мигелю в глаза, и ей почудилось, что там мигает предупреждающая надпись: «Опасно!». Подумай о последствиях, сказала она себе. О Бобе, обо всем, чем рискуешь.

Но она вспомнила, как его губы прижимались к ее губам, и перевела взгляд на рот Мигеля, который и без того постоянно притягивал ее внимание, затем на руки, способные доставить массу изысканного удовольствия. И наконец, обежала взглядом всю фигуру Мигеля. Эта своеобразная инспекция породила в теле Элис новый прилив желания.

Ну и что с того, ведь речь идет всего лишь о физическом влечении. С этим можно жить. Я вволю наслажусь Кальсадой, а потом, когда наступит время остановиться, отпущу его. У меня получится, заверила себя Элис, и в этот миг почувствовала, что сердце, пропустив удар, застучало как сумасшедшее, будто желая предупредить ее о чем-то важном…

О чем она думает? — мелькнула мысль у Мигеля. Что происходит в ее прелестной головке? Никак не решится? Или вспомнила Боба? Последнее предположение пробудило нечто темное, что заворочалось в дальнем уголке его сознания. Он вдруг понял: ему до смерти не хочется, чтобы из уст Элис прозвучало имя Роберта. А раз так, необходимо срочно действовать!