Исцеление любовью

Но она ушла не сразу. Сперва девушка поднялась со своего места и прошлась по залу. Он думал было, что она отошла за подсвечником с зажженной свечой. Но с этим пустяковым делом она должна была справиться гораздо быстрее.

Целую минуту он напряженно прислушивался к лязгу подставки для дров, шороху ткани и скрипу ножек мебели по плитам пола, прежде чем его осенило.

– Прекрати! – Он поднялся. – Сейчас же прекрати!

– Что прекратить? – Виноватые нотки в ее голосе ему явно не почудились.

– Прекрати то, что сейчас делаешь.

– Не понимаю, о чем ты.

– Все ты понимаешь. – Он сделал шаг в ее сторону. – Ты только что придвинула вон тот стул к столу. А до этого повесила на гвоздь мой сюртук.

– Ладно, ты поймал меня с поличным. Пошли за судьей. Упеки меня в тюрьму за чрезмерную опрятность.

– Это не опрятность, Гуднайт. И ты это знаешь.

Нет, ей было не отвертеться, потому что он точно знал, чем она занята. Она приводит комнату в порядок перед уходом. Убеждается, что каждый стул, подушка и кочерга находятся на своем месте.

Для него.

И это не просто опрятность или любовь к порядку. Это понимание и забота. А он сегодня в таком состоянии, что вести себя подобным образом рядом с ним попросту опасно. И тем не менее она отважилась на этот шаг.

– Я провожу тебя в башню. – Он предложил ей руку, не давая обвинить его в излишней галантности, благородстве и тому подобной чепухе. Его намерения были какими угодно, только не благими.

Ему хотелось быть рядом с ней, плечом к плечу подняться на следующий этаж. Хотелось вести ее по коридору, сначала обняв за плечи, затем, словно невзначай, опустить руку и обвить ее талию. Хотелось, чтобы ее распущенные кудри защекотали его запястье.

Хотелось…

Господи, да он сгорал от желания.

– Мы пришли. – Она остановилась у арки, ведущей в комнату в башне. – Спокойной ночи, Рэнсом.

Он медлил, слушая, как она поднимается по лестнице, и считая шаги. Один, два, три, четыре…

– Гуднайт.

Она остановилась. Потом спустилась на несколько ступенек. Один, два…

– Ты позвал меня или отпустил? – спросила она. – «Гуднайт, иди сюда»? Или «Спокойной ночи, можешь идти»?

Рэнсом и сам не знал. Неожиданный возглас просто вырвался у него. Он подозревал, что хотел выпалить: «Гуднайт, сними наконец одежду, обними меня покрепче и больше никогда не отпускай».

– Пятнадцатая ступенька, – произнес он, – не такая широкая, как остальные.

– Так ты боялся, что я упаду и ушибусь? Как мило.

– Ничего подобного. – Он скрипнул зубами. – Одну груду костей я сегодня уже нашел. И этого мне вполне достаточно.

– Мне тоже. – Она легко коснулась его лица. – Спасибо.

Ее пальцы легли ему на щеку. Он взял ее за запястье, собираясь отвести руку в сторону.

И вместо этого провел пальцем по жилке, трепещущей на запястье. Здесь ее кожа была особенно нежной. Перед его мысленным взглядом возникли лепестки. Всех оттенков розового цвета. И поскольку он, видимо, уже переступил черту, за которой начиналось безумие, граничащее с сентиментальностью, он не придумал ничего лучше, чем…

Поднести ее запястье к губам. И поцеловать эту нежную трепещущую жилку. Пропащий, опьяненный чувствами глупец.

«Благослови тебя Бог…»

Он выпустил ее руку и зажмурился. Ему казалось, что его судьба сейчас висит на волоске. Если бы в эту минуту к нему чудесным образом вернулось зрение, у Иззи не осталось бы ни единого шанса.

– Сжалься над несчастным. Ступай спать.

Он стоял у подножия лестницы, слушая, как легкие шаги взбегают по винтовой лестнице в башню. Все его существо изнывало от желания последовать за ней. Он прислонился к стене арки и схватился за какой-то выступ, борясь с этим желанием.

Наконец ее шаги смолкли вдалеке, и он повернулся, чтобы уйти. Уже в конце коридора, пересчитывая ступеньки, ведущие вниз, в большой зал, он вдруг услышал крик:

– Рэнсом!

Он замер, придерживаясь рукой за стену. По спине прошел холодок.

– Рэнсом, скорее сюда!

И тогда он за долю секунды понял все. Он понял, зачем каждую ночь блуждал по замку в темноте. Изучал длину и ширину каждой комнаты, арки, коридора и лестницы. Вовсе не затем, чтобы восстановить силы или освоить пространство, которое теперь считал своим домом и тюрьмой. Все это он делал с одной-единственной целью: чтобы поспешить к ней.

Немедленно. Так быстро, как только он способен.

Глава 18

Иззи потрясенно застыла посреди комнаты. На лестнице грохотали шаги Рэнсома.

Он ворвался в комнату, раскрасневшись и тяжело дыша. Его брови были сурово сведены, шрам, пересекающий одну из них, казался следом молнии.

– Иззи, что случилось? Говори же! Ты не пострадала?

– Нет. – Ей стало стыдно за то, что она потревожила его. – Не в этом дело…

– Так объясни.

– Это… сделал ты? Наверняка ты, больше некому.

– Что сделал?

– Свечи. Они здесь повсюду.